Публицистика
Проза
Стихи
Фотографии
Песни
Тампль
Публицистика
Хогвартс
Драматургия
Книга снов
Рисунки и коллажи
Клипы и видео
Проекты и игры
Главная » Публицистика » Газетные статьи (худшее из лучшего) » про Миледи


Галлюцинация по мотивам Дюма

 

Cвердловский ТЮЗ осуществил долгожданную премьеру спектакля «Миледи» по пьесе Юрия Волкова. Говорят, в свое время пьеса была поставлена в Москве, но совершенно там «не прочиталась», потерявшись среди великолепия театральных афиш. Теперь режиссер Андрей Санатин осуществил постановку в Екатеринбурге, надеясь на более внимательное отношение местной публики к премьерам и лучшую подготовку к восприятию странностей этого спектакля.

А спектакль получился очень странный. Не то чтобы плохой, но откровенно странный. У него очень стильный «видеоряд», отдающий садомазохистской эстетикой из клипов Ирины Салтыковой про синие глазки: четверо мужчин, играя мускулатурой голых торсов, периодически надевают на лица палаческие капюшоны, вступая в танцевальный сговор, периодически бьют друг друга - но не агрессивно, а медленно, плавно, получая удовольствие; выстилают собой постель Миледи, точат мнимые топоры. Пантомима идет под роскошную музыку Пантыкина, усиливающую чувство готического ужаса, и фонограмму наплывающих друг на дружку реплик: «Я - палач из города Лилля!», «...палач из города Лилля!»...

Кто они - эти мужчины? Главное - не задумываться, поскольку толкования получаются смешными. Это черные вороны, стервятники, парящие над скорой жертвой? Это наши приятели-мушкетеры, заделавшиеся палачами? Это подмастерья Лилльского палача, которому одному слабо? Это обобщенный образ Мужчины? Жестокий мир вокруг Женщины? Все это слишком безвкусно и нарочито, и потому проще всего счесть их личными глюками Миледи.

Вот здесь и находится ключ к спектаклю, единственно приемлемый взгляд на него. Миледи - эта сильная, авантюрная, прекрасная женщина, у которой «сквозь свойственную возрасту невинность просвечивает кипучий ум, неженский ум, ум поэта» - существует в искривленном пространстве собственных глюков. Глюки эти страшные и депрессивные - но такова расплата за силу.

Все происходящее мы видим с поправкой на психику Миледи, которая мается в поисках достойного фронта для приложения усилий. Ей скучно, она чахнет и болеет, она выглядит старухой без Настоящего Дела, которое коснулось бы не только ее ума, но и чувств. Она жаждет чрезмерного: огромной Любви, смертельной страсти и прочего в том же духе. Но все ее избранники неисправимо мелки. Это такой обольстительный Гулливер, уставший от собственных побед над лилипутами. И потому ей снятся топоры и неизбежная расплата.

Это пространство русской рефлексии и чисто нашего комплекса «лишнего человека» воспринимается в спектакле легко и без вопросов. Вопросы начинаются в чуждом нашему сознанию - но чрезвычайно им любимом - пространстве авантюрной интриги. Миледи, жаждущая Чрезмерного, по ходу пьесы воплощается в нескольких женщин, оживляя их титулы и имена, и вводит мужчин в заблуждение. Впервые столкнувшись с д'Артаньяном, она выдает себя за беглую галантерейщицу Констанцию, которую тот еще в глаза не видел. В результате д'Артаньян любит вовсе не Констанцию, а Миледи, скрытую чужим именем. То же самое - с Бэкингемом, который приехал к Анне, а встретился с Миледи. Тут еще понятно: надо было скомпрометировать королеву, вот Миледи ее и сыграла. Только непонятно, зачем она, узнав про подвески, срывает компрометацию и, прикинувшись Констанцией, посылает за ними д'Артаньяна. Правой рукой строит, левой ломает. И зачем ей д'Артаньян, если она его не любит? Он-то поначалу в истории в Бэкингемом никак не мыслился.

Может быть, в голове у Миледи пораженный вирусом компьютер, что-то щелкающий сам в себе и порой выдающий абсурдный результат? И потому в конце концов переходящий к самоуничтожению.

За неимением более приличного объяснния, следует согласиться с этим. Миледи просчитала все, в том числе и собственную смерть от давно грезившихся палачей. Она просчитала декорации. Показала д'Артаньяну клеймо. Зарезала Бэкингема. Надела венок из лилий. На вопрос: «На черта ей это надо?» зритель ответа не получит. Разве что в самом финале блеснет осмысленная реплика: «Вы, господа, все меня любили. Но я не люблю вас. Я любила Бэкингема и потому убила его. Теперь он мой».

Вот такой получился странный, нечеловеческий характер. Характер этот оттеняют пылкий, но пугливый д'Артаньян, губошлепый, всесносяший Рошфор, шизофреник Атос, страдающий приступами падучей, и злопамятный палач из города Лилля. Был еще Бэкингем, но он не любил Миледи и потому остался за скобками.

И тем не менее, этот странный спектакль интересно смотрится и даже приносит удовлетворение. Но, думается, заслуга в этом не драматурга и не режиссера, а великолепной Светланы Замараевой, единой во многих лицах. Сделавшей из Миледи произведение искусства.
Загрузка...