Как я напоролся на Архетип
или «Раб и Император»
Рыжий раб потопит Нуменор (с)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Желая отомстить Ролевому Движению России, которое много лет доставало меня негативным отношением к позиции «играющий мастер» и даже успело сделать из этого Догму (как известно - если не убить еретика вовремя, либо не порвать горло в кровь на диспуте за свою строчку в Каноне - через пару лет процесс будет необратим, и важные схоласты будут утверждать гипотетическую хуйню как Очевидность) - итак, обидевшись, я решила быть, наконец, Неиграющим Мастером. Чтобы все увидели, как это плохо, и застрадали. И было бы это педагогично.
Некоторые мужчины имеют чуткость. Начав страдать еще за пару месяцев до игры, и совершенно не желая страдать дальше, они впихнули меня в Роль. Двое дали мне понять, что не идти в игру - преступление. Они были убедительны и манкировали «благом всего народа». У третьего все было хорошо оформлено с точки зрения стиля. Прямо на Параде ко мне подошел будущий Король Нуменора Гимильзор и сказал: мне нужен личный раб. Я говорю - лишних рабов нет, людей нет, игротехников нет. Могу пойти самолично. Да, да, - сказал король, - очень хорошо, хочу секретаря со знанием языков. Я уточнила еще раз - понимает ли чел, чего просит, и осознает ли последствия. Полная готовность была написана на его открытом светловолосом лице.
Гут.
ДРАМАТИЧЕСКАЯ ЗАВЯЗКА
Рабы, как известно - это военнопленные, которым не повезло умереть в бою. Драчун из меня так себе, играть женщину в рабстве - слишком мазохистично даже для меня. Так что выбор был не велик: племенной шаман, жрец диких кельтов. Это единственный человек, который может знать языки и умеет писать. Отличная культура Друэдайн (=галлы), никак не представленная на начало игры, нуждалась в распространении. Поскольку я не помню ни одного чисто Друэдайнского имени, было решено взять кличку, назвавшись именем сезонного галльского Бога Кернунна (Керн). С моей точки зрения Нуменорцы были тупыми засранцами, которые «всех нас» держат за кал и рубят наши рощи. Наврать таким - богоугодно, к тому же кто владеет чужим именем - тот владеет чужой душой, так что нех.
В положенный час пошла на Остров лодка «с рабами». Утро этого дня выдалось крайне боевым, и нуменорская армада, высадившись в колонии, штурмовала окрестные высоты (в случае победы у них было бы много рабов). Хорошо была видна с большой воды пролива белая спина Короля Ар-Сакалтора и его длинная толстая черная коса. И его Золотая Стража при щитах, и заморские солдатики. Это был отец «моего» принца Гимильзора. В общем, было неясно, переживут ли они войну - однако договор есть договор.
Лодка мне досталась убогая - кургузая, без руля, полная воды, между лавками лежал черпак. Всю дорогу черпалЪ воду. На середине пролива подули ветры злые, лодка закрутилась, гребцы, выбившись из сил, поносили посудину, и последнее, что я помню в этой части саги - мои быстрые механические выгребательные движения - пока на отмашке черпак не улетел за борт. Конечно, никаких спасжилетов никто не надел: их не было.
...Вышедшее наперерез нуменорское судно не смогло остаться в стороне от нашей беды, и сопроводило нас до пирса. Наша лодка на адунаике называлась «МельбаТаран» («ебаный хуй») - и, как знаток языка, я могу детально проследить природу этого словобразования от синд. «мель, мельда» - любовь, возлюбленная и от адун. «тар, таран» - столб, жезл.
Итак, меня привезли, связали и повели клеймить. Весь народ был на войне, включая королевский Дом, а на месте только высокие чиновники и мирный ученый люд. Лорд-Наместник Хьярростара, издалека меня завидев, стал убеждать работников соц.служб, что ему непременно прямо сейчас очень нужен Раб. Работники твердили: «не можем, это королевский заказ!», к тому же у Наместника уже был один или даже два раба (они мрачно смотрели из его дома наружу). В конечно итоге было решено временно оставить меня тут под арендную плату короне. И как только вернется король - перевести туда. На меня поставили личное королевское клеймо (очень понтово, как выяснилось, иметь такой знак на руке), и оставили развлекать Дом Наместника.
У Наместника было две дочери - умная и красивая. Умная молчала и никак не отсвечивала. А красивая постоянно изрекала очень глупые вещи, будучи при этом типичной заучкой. Она стала вынимать из меня информацию о «моем народе», попутно «приучая» сидеть на высоком неудобном бревне (изображало скамью), пользоваться вилкой-ножом, пролезать на четвереньках в собачий лаз (дверь в кухню для рабов) и лаять. Все это было забавно и невинно, кроме оного: ничего из вышеперечисленного я по жизни не умею. Обучение «самца дикого племени» (как она меня определила) Высокой Культуре не заладилось, зато у меня заладилось склеить девушку. Не так, чтобы прямо совсем, а погранично, в жанре поддразнивания гордячки. Поняв, что происходит, она назначила мне плетей - но поскольку прочие рабы, с которыми мы в перерывах пили на полу (уже было сказано, что высокое бревно не покатило?..), отказались - она взялась сама, молодец. Процесс был хилым, пришлось подгонять. Когда он перестал быть хилым, я задал девушке вопрос - возбуждает ли ее то, что происходит, потому что меня - да. Девушка бросила веревку и взяла БРЕВНО. Это была здоровая лесина под рубку для растопки. Бревно было уже очень ощутимо - зато и задора тоже стало больше. Прибежал Лорд-Наместник, отец семейства. Закричал, замахал руками: «Дочь моя! Что это ты делаешь?!» «Учу», - сказал девушка. «Хочет замуж», - сказал я. «Ничего подобного!» - машет палкой девушка. «Крови!» - ору я. «Стой, стой! - кричит Лорд-Наместник, - Он же сейчас впадет в транс!!» Очень умный, высокообразованный Нуменорец. Сто очков уважения за знание культов диких племен.
...Очнулся на полу у стола, с кружкой вина в руке. Дева пыталась продолжить воспитание, но теперь у меня появился отличный инструмент воздействия на нее: «Кто главный мужчина в доме?» Лорд-Наместник: «Я!» - «Разъясни своей дочери то и это».
Следующий час жизнь была сказочно хороша. Я споил всех мужчин в Доме чужим вином и настойкой из своей фляжки («горек вкус вина моей родины!») - и кружок тел на полу, крайне облагороженный Наместником, который подсел поболтать о жреческих техниках Сирых Земель, просто источал благодать.
А поскольку ситуация это небывалая - Керн сделал простой вывод: на деле он утонул в той лодке, вычерпывая воду. В светлых глазах Островитян плещется мертвая вода (глаза Друэдайн темные, как древесная кора и влажная земля). Мы все мертвы, потому что Нуменор - это и есть Остров Мертвых. Хорошо пошла эта тема под вино с Наместником - большим эрудитом, полагающим себя Бессмертным. Учитывая сексуальную модель на игре, следует признать: произошла оргия.
Потом вернулся «мой» принц Гимильзор. Он вернулся ОДИН - все прочие погибли, включая Короля. Принца ожидали две вещи: Корона Государя и я.
КОРОЛЕВСКИЙ САСПЕНС
Чем больше напряжения - тем короче должны быть слова. Захожу во дворец - Гимильзор сидит на троне. «Ближе!» Подхожу, встаю на колени. «Кто ты, какого народа», в общем то-се. Отвечаю. «Какие знаешь языки?» - Синдарин, всеобщий и адунаик. «Откуда?» - я жрец моего народа, говорю с деревьями, и должен уметь говорить с людьми. «Что видишь?» - вижу Остров Мертвых и прозрачную воду в их глазах. «Хм! А ты почему тут тогда?» Потому что я тоже мертвый. «Вот как?» Да, экит (это по-моему было «вождь»). «Как попал в рабы?» Была большая битва, не беру оружие в руки кроме ритуального, в общем судьба. «И не пытался бежать?» Смерть, экит - это ослепительная реальность, где есть ответы на вопросы, так что не пытался. «Тогда иди и смотри. Обойди остров и расскажи по возвращении, что видел. И пусть руки твои будут скованными».
Гребаный Валинор! Но мысль эта в голову, конечно, не пришла.
Было ясно, что у Короля до горла своих дел, так что поклонился и пошел.
Познакомился с наследником Нимрузиром, посидел на маяке в Андуниэ, завел отличное знакомство с местными корабелами, вернулся на гоночном судне вместе с ними. Говорили на запрещенном синдарине, пили из фляг, любовались на чаек. Все ухаживают за связанным человеком. Даже грести не пришлось. Поднялся к королевской Усыпальнице - там было пусто, Храмовой стражи нет, только посмертные маски в ряд и составы для бальзамирования трупов. Родное, хорошее храмовое место! Лег отдыхать на погребальные ткани. Свечерело.
И вот бегут, орут, зовут. Король немедля требует, потерял.
Невроз! Выхожу из погребального Храма - меня хвать за веревку и во дворец.
Народу на площади тьма. Невроз у всех. Во дворце идет суд. Оказывается - пока меня носило по Острову - Король скандально короновался на Храмовой Горе и сказал там такую речь, что ему отказались присягать многие подданные. Сказал - смерть это не сон, она реально есть, никто из ваших родичей и предков не спит, они все мертвые. А вы сопротивляйтесь смерти до последнего, не умирайте, это мой приказ. Ослушникам будут кары. А теперь целуйте мне руку, таков будет новый протокол.
Первой встала в контры Храмовая Стража, потому что вся обрядность тут испокон была построена на том, что Ушедший - заснул, и должен проснуться без изъяна (на руки и лоб умерших наносили соответствующие надписи). Кто-то оскорбился руко-целованием, ибо гордость Западного Человека от этого корежится, поскольку в нуменорском менталитете все равны. В общем, пошел обвал - Король послал Черную Стражу хватать отступников. И вот все пойманы, промаринованы в тюрьме, и теперь Суд.
Захожу - полна Зала народа, и свинцовая угроза в воздухе. Король кивает и глазами указывает - встань подле. Подле короля пустой трон (!) и два приставные табурета, на которых сидят его женщины: мать и сестра или мать и тетка, не важно. Этот пустой трон вынес мне мозг. Зашел за спину властелину и сел на коленки за троном - только голова торчит над пустой спинкой.
...Неудивительно, что кто-то из нуменорцев уверился, что я - Саурон. Мне б тоже в других обстоятельствах такая мысль пришла.
Суд меж тем ужасен был и скор. Король называет виновных. Верховный Цензор зачитывает обвинение - государственная измена. Две женщины как подкошенные падают на пол замертво. Стоящий между ними воин говорит: «Они выбрали время, чтобы уйти». Король: «Они подтвердили свою измену, даже тут нарушив мою волю. Убрать!» Дальше: эти виновны по такой-то статье Таблиц Индильзара, кто-нибудь хочет раскаяться? Оправдаться? Я вижу, что таких нет и не будет. Задушить и сбросить с пирсов.
Дальше дошло до зачинщика, который в свою очередь убил воина Золотой Стражи (личная гвардия Короля. Убил, доказывая, что смерть есть. Молодец). Король: на колени! Зачинщик: Я не встаю на колени перед тиранами. Король - щелк пальцами, два громилы шлеп тому по плечам, поставили. Король резко встает, скупой шаг вперед - и ножом отрезает Зачинщику височную косу. Отбрасывает за мою спину. И вторую. Височные косы у мужчин - это гендерный маркер, там носили звезды своего ранга, возрастные отметки и прочие паспортные данные. Король сел и сказал: отрубить голову и выбросить в море.
С каждым королевским словом мой мир прояснялся, пока все не стало Окончательно Ясно.
Против воли на лице расцвела улыбка полного удовлетворения.
Все, кто еще не принял меня за Саурона - имели шанс сделать это теперь.
Наконец все закончилось. Король говорит - оставьте меня все. Подданные вышли, женщины сидят. Король: прошу вас тоже выйти и оставить меня одного.
Стало пусто. Зала здоровая, белая. Подслушивание исключено. Король: ну, раб, выйди и скажи, что ты видел?
Выхожу перед ним и говорю: я не могу сказать этого. Это можно только показать.
Король: Что за новости? Говори как есть.
Я: Нет таких слов, экит. Я вижу то, что за пределом слов.
Король: Скажи одним словом.
Я: ...Священное.
Король: Хм. Ничего не понял. Расшифруй.
Я: Нет, экит, могу только показать.
Король: Ладно, показывай.
Беру с подлокотника его руку. Она судорожно скрючена. Протянута ко мне горстью. Мне показалось - он не дает руку тыльной стороной, потому что на это место они ставят рабам клейма, может такой культурный мем. Раскрываю свою флягу (король, хорошо знающий сексуальную модель, с ужасом: «что ты делаешь?!») - и омываю его руку вином. Изнутри. Снаружи. Беру вторую руку и делаю то же самое. Вторая рука менее скрючена, но все равно трудно. Ставлю его ногу себе на колено, снимаю сапог. Пряжки боевых ботфорт высоких людей Запада - это большая культурная новость. Снимаю сапог и мою вином его ноги. Снаружи. Изнутри. Одну. Вторую. Король сидит, опираясь стопами на мои колени, у него тремор. Это хорошо.
Говорю: по твоему слову люди падают замертво. Тебе дано карать и миловать свой народ, и ты его караешь. В твоих глазах мертвая морская вода, как и у каждого на этом острове. Ты - Хэсу*, Бог царства Мертвых. И тебе подобают соответствующие почести.
- А ты тогда кто? - страшным голосом спросил король.
- А я твой жрец. На том и этом свете.
________________________________
* Хэсу - бог Смерти в пантеоне Друэдайн. Его противоположность - богиня Жизни Неметон, ее с отчетливостью символизировало Нуменорское Белое древо.
КУЛЬМИНАЦИЯ
Тут завел король Ар-Гимильзор Особенные Речи.
О наличии бога. Есть ли он, верховный, у моего народа, и каков. Есть ли бог над богами.
О наличии Замысла.
О жизни и смерти. О бессмертии тела и духа. Об истине.
Сидел с омытыми алым вином руками и спрашивал меня: «Что есть истина?»
...ничего личного, кроме шествия Архетипов. Король не знал ответов на вечные вопросы и требовал их от раба, которого мог перешибить одним мизинцем. На мой взгляд - и должен был. Потому что Бог Смерти. Поэтому, набравшись наглости, решил его подтолкнуть.
Говорю - я знаю лишь то, что знаю. Истину можно постичь в момент смерти. Каждый сезон мой народ убивает священного оленя. Это не зверь, это человеческая жертва. Она посвящена богу вечного возвращения, который умирает, забирая с собой все беды моего народа. И воскресает чистым каждую весну. Его зовут Керн, как и меня. Конечно, экит, это не мое настоящее имя, но ты и сам мог догадаться. В момент смерти в священную жертву входит сам Бог, и может говорить ее устами. Если есть вопрос - может быть и ответ.
Король: Жрец задает такой вопрос?
Я: Жрец сопровождает жертву к трону Бога Смерти, и если есть вопрос - Жрец задаст его.
Король: И точно будет ответ?
Я: Этого никто не знает, экит. Присутствие Бога - это тайна. Но верования моего народа таковы: Бог присутствует в посвященной ему жертве и сливается с ней.
Король: Ты принес много жертв?
Я: Да, экит.
Король: Каков смысл удела моего народа? (очень трудная формулировка!)
Я: Я не знаю, экит. Это должен узнать только ты.
Король: Я могу узнать смысл удела моего народа?
Я: Ты можешь все, что пожелаешь, экит.
...Тут зашел муж из Совета Скипетра, Щит Короля. С важным разговором. Король указал ему на пустой трон.
- Надо поговорить наедине, - сказал Советник, вертя вокруг пальца кольцо.
- Нам никто не мешает. Это мой раб для фантазий.
- Есть на том берегу один человек, я говорил про него. Он действительно может очень многое, все подтвердилось. И у него есть к тебе предложение.
- Когда?
- В два пополуночи он прибудет сюда на корабле.
- А тебе во всем этом что за интерес?..
- Пекусь о короне и отечестве. Он никогда не врет, но не говорит и всей правды. Надо быть очень внимательным, государь. Его не поймать на лжи.
- Ты понимаешь, о ком мы говорим, раб?
- Да, - киваю, - вы говорите о Зле.
- О ком, о ком?..
- О духе Зла. Он не человек.
- Откуда ты знаешь?
- Я там живу. Мы не поклоняемся ему, и он не входит в наш пантеон, но он не человек.
- Бог?
- Вроде того.
- Хм, - говорит Советник. - Какой интересный раб для фантазий.
- А то.
...В свою очередь сижу и понимаю, что Советник - назгул. Или вроде того. Жреческая чуйка истончилась и напряглась.
- Раб! - говорит король. - А ты можешь принести в жертву Бога?..
- Никогда не пытался, - говорю. - Думаю, это невозможно.
- А ты пофантазируй. Представь себе, что нет ничего невозможного!
- Ну, если нет ничего невозможно, конечно. Могу.
- Какой интересный раб для фантазий! - напрягся Советник.
- А то. И что тебе нужно, раб, чтобы это сделать?
- Серп или нож, - говорю. - И обстоятельства.
Дальше стало ясно, что если я немедленно не выйду промочить горло и выкурить трубку, то умру. Потому что понял: король задумал натравить меня на Саурона, который прибудет сюда в два часа ночи на судне. Девяносто килограмм живого веса под два метра ростом. Огромный, черный, страшный, бессмертный. Никакого желания быть жертвой у него, конечно, нет. Я буду лох.
Этический коллапс звучал так: Это Мой игрок! Под мастерский нож!..
Попросился по нужде. Вышел. Лег мордой в белое Древо. Просил Неметон сжалиться. Потом пошел куда глаза глядят по столице. Зашел в лавку оружейников. Вылакал все винище у добрых западных людей. Спросил, нет ли серпа. Обещали подсобить, но позже. Дали красивый камушек на шею, ювелирная работа. На улицах была ужасная темень. Королевский дворец тоже не освещался. Вдруг - бегут, орут, зовут. Король немедля требует, потерял.
Невроз - это слабо сказано. Последний никотин как последний глоток жизни.
Иду во дворец. Темно. Белая зала призрачна, ни одного огня, смутно белеет королевское лицо на троне.
Дальше все в тумане. Встаю на колени.
Король: Ты сделаешь, что я прикажу, раб? Принесешь в жертву Бога?
Я: Да, экит.
Король: Ты сделаешь это сегодня? И получишь от него ответ?
Я: Как угодно. Это будет человек с судна?..
Король: Нет. Это буду... я.
...Понимаешь, любезный читатель?... Хорошо, что было темно, потому что в темноте надо контролировать только голос.
Я: Ты, экит? Слава небесам! Я думал - того, другого. Конечно, я все сделаю.
Король: Ответ нужен мне, а не другому. Ради моего народа я должен знать...
Я: Ответ прозвучит у тебя в голове, экит. Но я не могу дать тебе гарантии. Я могу лишь поклясться, что все сделаю правильно.
Король наклоняется. Наклоняется... Я хочу ему сказать: «Только не спеши!»
Король: Вообще говоря, я должен подумать...
Я: Да, не нужно делать это сегодня.
Король: Завтра... В час дня.
Я: Да. Ты скажешь мне, о чем спросить?
Король: О смысле удела моего народа, я же говорил.
Я: Я туповат... И сейчас прошу тебя - позволь мне ночевать на моей земле! Мне нужно... приготовить мое сердце.
Король: Хорошо, иди.
Встаю. Иду.
Король: Стой, раб!
Возвращаюсь.
Король: Дай слово, что я могу тебе верить.
Я: Ничто не остановит меня, экит, даю слово. Вот залог. Твои люди дали мне это вместо ритуального ножа. Это слезы твоего народа.
Снимаю с шеи камень и отдаю. Король надевает и наклонятся... наклоняется.
- Надо бы обменяться кровью, - говорит он. - Но... (= но кровь нуменорцев нельзя проливать в землю острова. Это я понимаю мгновенно, и так же мгновенно понимаю, что завтра мне будет нужна лодка. Королевский флагман отойдет от берега, чтобы его палуба обагрилась. Еще я понимаю, что это будет парное самоубийство, потому что век друэдайн и век нуменорцев сильно разнятся, завтра мне будет слишком много лет, чтобы пережить Гимильзора и вернуться на родину).
- Люди наших лет, - говорю я, - могут обойтись и без этого. Но...
- Я не могу дать тебе одно из моих колец, - рассматривает свои пальцы король с сожалением. Тема колец мне не нравится ВСЯ, даже если там Кольцо Барахира.
- Не надо колец, - говорю. - Если это не кровь, но все прочее не важно.
- Возьми это, - король протягивает руку, на ней атласная широкая лента. В темноте не видно, какого она цвета. Вообще ничего не видно. Очень холодно - но, может, это нервная дрожь. Может быть поэтому мы так торопимся. Словно в лихорадке.
- Это золото? - задаю стандартный варварский вопрос.
- Нет, увидишь, - говорит король.
Развязываю ленту. Завязываю себе. Надо уходить, напряжение минуты слишком сильное.
Встаю, иду вон.
Король: Стой, раб!
Возвращаюсь. Я хочу взять его прямо сейчас. Он прекрасен. Но больше этого я хочу сделать его смерть для него катарсичной, потому что он этого достоин. Дикая многоходовая драматургия в голове. Я пробью ему стопы и руки, и нанесу пять ран. Три в корпус, четвертую в горло. И последнюю - в голову, под волосы. Его лицо должно быть залито кровью. Я буду говорить с ним все это время. Он умрет на моих руках со своим трудным ответом, и лодку с нами отнесет ветром далеко к Западу. В Запретное направление, куда людям вход запрещен. Откуда нет возврата.
- Расплети мне косу и возьми серебро, - говорит король. - Ты должен взять его.
В его левой длинной косе серебряный шнур. Расплетаю косу медленно, чтобы не выдать напряжения. Все игровые модели стоят на рогах. Шнур выплетен - и на последнем движении коса отрывается, оставаясь в меня в руках. Отдаю ее королю. Минус один гендерный маркер, король на шаг ближе к смерти, чем до того.
Завязываю шнур на своем горле. Это все.
Вылетаю из дворца и бегу на пристань. Два часа ночи. Все корабли подняты, навигация запрещена. Спускаюсь на пирс, где всегда толкутся матросы и влюбленные. И утыкаюсь в грудь Саурона.
Величественно и просто он идет по пирсу. Ничего не знает. Черные волосы треплет свежий морской ветер.
Я возьму его лодку.
Пост сдал - пост принял.
НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА
Ночь была мучительна. Утро скомканным и скорым. Лодка быстрой. В моих височных косах добавились белые маркеры: возраст старости.
Королевская лента оказалась голубой. Голубая кровь королей. Отдав мне ее, Ар-Гимильзор вычеркнул себя из королевского колена и вышел из-под защиты Своей Судьбы. Серебряный маркер означал кровь нимри - часть эльфийских свойств в крови королевского дома, которые давали правителям острова возможность лечить руками, и увеличивали их годы жизни.
В общем и целом, именно это и погубило короля. На уровне символического языка, который может ничего не значить для людей, но для жрецов и богов значит очень много.
На месте обнаружились толпы народа, идущие на священную гору Минул-Тарик. Там Ар-Гимильзор должен держать речь, а теперь он к ней готовится, беседуя с Советником. Обещали страшное. Очередное ужесточение режима или страшные подвижки в аппарате. Или впадение в безумие.
Надо было попасть королю на глаза на Горе. Встал в первых рядах.
Король, опираясь на руку жены, согбенный возрастом или невзгодой, поднялся на гору, и едва миновал меня - как на него бросился сумасшедший фанатик. И убил.
Все произошло стремительно. Даже окружение короля не смогло прикрыть его. Фанатиком оказался родич кого-то из тех, кто вчера был осужден и казнен. Говорили, у него погибла вся семья.
Неважно. Совершилось непоправимое, и душа короля, которой я дал клятву, начала терзать меня прямо из астрала, из Незримого, и было это отвратительно.
Стало ясно, что вынести это нельзя. Я пошел в Погребальный Храм. Жрецам можно. Тело короля (одежда) находилось там, а его душа - в соседнем отсеке, начав свой путь дорогами мертвых.
Прихожу следом и вижу: Привратник не может пустить Гимильзора дальше, пока он не отречется от своего имени, чтобы идти налегке. Его имя - собственное имя души - Нарекающий Имена. Именно этими словами он мне накануне описывал Бога. И это имя Гимильзор оставлять отказывается. Справедливо говорит - без имени он никто. Привратник говорит - тогда он будет тут сидеть вечно. Гимильзор говорит - гут, будет сидеть и разговаривать с душами. Оставив привратника без работы, - понимаю я.
Вклиниваюсь, ибо все кристально ясно. Эта душа, - говорю, - не может оставить свое имя, ибо у нее есть невыполненный долг и неразрешенная клятва. Есть Дело. Отдайте ее мне - я сопровожу ее дальше.
Привратник был очень счастлив избавиться, а Гимильзор - закончить препираться. А уж как я был счастлив, не сказать словами.
В моем мешке было белое Друидическое одеяние жрецов. Сияло на солнце, и имело глухой капюшон. Я дал его королю, и мы пошли к воде. Отлично вести за теплую руку доверчивую душу. Лодка подогналась сама по воле богов. Мы сели в нее, сняли мотор с рабочего управления, выкинули рации, и погребли куда глаза глядят.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы выплыли в нейтральные западные воды и легли на дно лодки, выпивая литр моего вина. Конечно, в какой-то момент оно пролилось прямо на меня, это было обидно, потому короля тоже пришлось полить. В винной луже и красный пятнах мы говорили обо всем на свете. И о жертвах, и о смыслах, и об Архетипах, и об Аиде с Дионисом, конечно. Ветром и течением лодку прибило к берегам антиподов. Чужие цивильные люди в голом жарили там шашлык. Высокий камыш мешал выгребать. Еле-еле миновав неблагую зону, мы вышли в залив сильно западнее Андуниэ, и там стало понятно, что справиться мы не можем. Нас неумолимо относит за пределы игровой территории, в Валинор.
Да и наплевать.
Вино было выпито, примирение с космосом полное. Удивительная на деле история, в которой король ускользает от смерти в Вечность не со своей Королевой, а с левым рабом. Если есть в рамках игры правильное «Посмертие», где земная роль распадается и сползает с игрока, как старая одежда - то это было именно оно.
В заключение стоит сказать, что за нами в конечном итоге пришла мастерская моторка.
В последний момент Керн вылил на короля театральной крови - на белое одеяние жрецов. Духовная кровь голого сердца ценней физической.
Море волнуется раз, ты беспечно шагаешь по морю,
Ты зажигаешь фонарь, опускаешь его на дно,
Рыбы плывут на свет и еще не знают, что пойманы,
Кровь обращается в воду, вода - в вино,
Море становится небом, а небо - радостью,
Все остается прежним, кружится голова.
Истины нет ни в чем слабее сорокаградусных,
Рыбы плывут на свет, и море волнуется два,
Хочешь увидеть - смотри, хочешь услышать - слушай же,
Хочешь - плыви на свет, хочешь - лежи, свети,
К худшему быть готовым легче, чем к лучшему,
Море волнуется три, замирай, смотри в объектив.
Оригинал взят у laas
PS Отличная нуменораская карточная игра "Раб и Император", к несчастью, не была завезена. Но это неважно, если партия идет прямо в игровой ткани.
PSS Глупо и дешево благодарить за такое игровых партнеров публично. Все скажу в привате, а что-то вообще оставлю себе. А спасибо - Парням Сверху. Пусть они донесут до всех участников экшна мою благодарность своими совершенными способами.
Этот же материал есть на сайте в разделе "Игры и Проекты - Нуменор"
Загрузка... 
