Есть фанфикш по Гарри Поттеру, который последовательней и интересней 7 тома ГП. В одном таком тексте дело происходит в библиотеке-саркофаге, где залы и залы ненаписанных книг. О них есть упоминание, есть авторские черновики, они должны были быть написаны - но этого не случилось. В Имени Розы есть такой том «Поэтики Аристотеля» о смехе. Думаю, все детство я мечтала не о рыцаре на белом коне, а о таком мире-библиотеке, об интерактивной жизни в избранном секторе культуры. Потому что там этих белых рыцарей до черта! И еще много всякого, и все живое. Настоящая жизнь как речь.

...Не вызвать к жизни литературу (выманить из книги рыцаря на белом коне и поставить под свои банальные окна) - а войти в литературу и сесть на соседнего коня. Мнилось мне, что разочарования и ненатуральности будет в разы меньше!

Очень давно, в последней трети прошлого века, в мире начались поворотные процессы: культура стала мыслиться как игра. Категория «художественного» могла назваться собой только в отрыве от социального, тотального и глобально-значимого для судеб человечества. Она превратилось в игровую, необязательную «локальность». Дьявол искусства поселился в деталях. Патриотический или религиозный пафос фильма - нехудожественен. Операторская работа - художественна. Гражданский поэтический призыв - нехудожественен, от него веет заказом. Фантастическая порнография (в смысле, не утилитарный ролик, а отрыв башни с эльфами-геями) - художественен. Не лезьте в нашу песочницу - и мы пощадим вашу психику.

Лучшие, наиболее художественные ролевые игры - те, которые далеки от заказа и некого целевого глобализма (воспитание молодежи, грядущая социализация, развитие игровых технологий, польза стране). И эта максима придумана не инфантильными художниками - она отражает старые, давно идущие процессы.

Ролевая игра в качестве жанра, переводящего литературу/текст в живой интерактивный диалог - постмодернистична. Идеальная ролевая игра - это тематический сектор библиотеки, где герои книг вышли из переплетов и заварили общее действо с пушками, смертями-любовями, баррикадами, поисками и манифестацией вечной нетленки.

И тут я как мастер или игрок имею единственную проблему: чтобы все постмодернистские параллели «прочлись», а загадки аллюзивно разгадались - надо ориентироваться в текстах! Их надо читать! Если все 700 игроков «Константинополя» прочитали Павича и поняли, в чем там фишка - тогда сны имеют долю в игре, и мы получаем великолепное полотно. Если таковых 100 человек - Павич не просто не звучит, он мешает реконструировать осаду! Два героя одного «игрового» времени как бы не могут договориться. Они - из разных переводов.

Делать игру только по одной книге не интересно - потому что под магистральным сюжетом течет много разных сюжетов, соприкасающихся с другими книгами, и каждый игрок состоит из корпуса прочитанной литературы. Его персонаж - неизбежный наследник этого богатства. Если же сама книга-магистраль образец постмодернизма, как Роулинг - тем паче.

Не начитанные люди на Хогвартских Сезонах захлебывались в языке, которого не понимали. Умение ориентироваться в текстах и узнавать их под различными одеждами - это техника, ремесленная способность. Искусство, к которому все мы так стремимся, начинается с овладения техникой. Умение рифмовать строки - это ремесло. Смысл, который вкладывает поэт, и качество подбора из «арсенала» нужных для этого выразительных средств - искусство. Чтобы хорошо импровизировать на рояле и даже что-то там сочинить - надо играть много музыки хороших композиторов, разбирать ее с гармонической стороны, понимать замыслы автора (и его язык) и владеть сольфеджио. Чтобы хорошо играть в ролевые игры - надо много и с интересом читать, надо уметь анализировать прочитанное и понимать идеи автора.

Когда люди перестанут любить книги, играть будет не с кем. Играть мы будем по шаблонам телевизора (потому что посмотреть фильм с Брюсом Уиллисом - проще, чем прочитать роман). Уровень взаимообогащения в такой игре понятен - он нулевой.

Любите книгу, мать вашу.

Когда я первый раз прочитала Эко, очень давно - у меня было чувство, что я все это знаю, и даже где-то сама придумала, но подзабыла. Особенно это касалось его «заметок на полях». Мощное, непередаваемое чувство узнавания. То же самое случилось с Хейзингой - и с «Человеком играющим», и с «Осенью средневековья». В общем, всегда не хотелоcь спорить с тем, что обучение - это процесс воспоминания.

Мне нравится постмодернизм, потому что он естественен, как дыхание. Он наступает сразу после сентиментальных девичьих дневников, обклеенных розами - минуя стадии критического реализма и - порой - романтического бунта. Явление фанфикшна - это посмодернизм, очищенный даже от ума и - подчас - от жанра.

...Как-то на каком-то обществоведении я раскрыла тетрадь с конца, как иудеи, и начала строчить. Это была, я думаю, пьеса. Дело происходило в библиотеке, и там беседовали персонажи книг различных авторов. Они выходили из переплетов, такие прекрасные и любимые мной, и творили невыразимое, раскрывали свои тайные шкатулки с замыслами, семейными скелетами и печалями! Самое интересное было - строго держаться канонических черт их характера и словаря. Общей сюжет был, конечно, детективным. Детектив - лучшее обоснование для соплей. Когда реальный следователь закрывает дело и отказывается быть бескорыстным и честным в раскрытии тайн - это делает за него сама литература.

Ролевые игры, видимо, начались именно с этого. Не с переодевания и экшна, а с обвладения словарем литературного героя, его временем и его судьбой. Самая прекрасная ролевая игра - ненаписанный том между «Тремя мушкетерами» и «Двадцатью лет спустя».