#политика

Мы все читали эту книгу: сперва во власти стали сидеть старики, никто сам не уходил, хотя был такой закон. А потом либералы и консерваторы так перессорились, что дошло до арестов. И война вступила в активную фазу.

Было несколько волн массовой мобилизации. Естественных союзников своих эта страна успела возненавидеть, так что друзьями стали враги, а один самый главный пролез даже в правящий аппарат.

А еще раньше в стране запретили родной язык. Сначала запретили изучать, а потом и говорить. Язык этот по чести сразу был высоким иностранным наречием, но говорили на нем все, как на родном. Потому что дружили с языковыми носителями и благодарно принимали от них помощь. Но пропаганда работала так славно, что теперь он стал языком завоевателей и нелюдей, и следовало перейти на родной суржик.

Имена городов и улиц теперь были на суржике, и титулы всего правительства тоже, и учебники по истории. Там многое подправили, и отныне была на свете Одна Великая Нация, а остальные - варвары без понятия о бидэ.

Экономика в стране работала на импортном сырье. Делали много продвинутого оружия, но металла постоянно не хватало, и золота на новые аппетиты. Сперва все это везли от соседей, но тем шире и мощнее война с ними же - тем больше надо стали, зерна, транспорта и денег. Какой-то круговорот проблем. Жизнь испортилась.

Консерваторы и ватники в этой стране еще помнили про старый язык и про то, что братские народы не воюют. А либералы все были за суржик, потому что новая повестка не оставляла вариантов. Враг сидел в правительстве и делал свое дело.

Старым союзникам, носителям прежнего общего языка, страна теперь так завидовала, что ненависть росла и росла. Они казались богатым милитаризированным народом, который отхватил себе благ просто так, к тому же оттуда постоянно неслись какие-то слоганы о совести, забвении корней и поспешных полит.решениях. А когда этих уродов послали на три буквы, вообще перестали вмешиваться.

Все очень хотели на Запад. На Западе были все условия, свежий воздух, красота и сытость, и даже бессмертие. Это желание крепло тем сильней, чем хуже становилась жизнь. По мере истощения ресурсов оно стало планом на пятилетку. Правительство рисовало картины блаженства, которое наступит, когда «мы будем там».

На Запад ходить было запрещено скрытым божественным порядком вещей, но кому нужен такой бог и такой порядок. Законы природы к этому моменту были переписаны, и все молились не Музыке Сфер, а Источнику Силы. Ему даже приносилось в жертву гражданское население, и многих сожгли, чтобы четко обозначить свои несгибаемые намерения. Запад теперь следовало взять измором или штурмом. Вступление на Запад стало самой главной стратегической Победой. Вся страна работала на нее.

В мире начались экологические проблемы, бури и шторма, и кто-то видел в них знаки Конца Света, а кто-то - знаки возмущения природы, которая тоже решает проблему Запада. Не хочет никого туда пускать или, напротив, подстегивает поторопиться.

Какой-то верующий полковник в последний момент сорвался на Запад своим ходом, чтобы по старой памяти просить помощи у ООН и умолить не взрывать его страну, ведь не все там отпетые мошенники. Но потерялся в информпотоках.

Финал известен.

У Амазона был роскошный шанс рассказать историю, которая выглядит актуально или хотя бы эпично, но враг, как известно, давно пролез в различные правления и делает свою работу.