ЖАННА
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
1.ЭКСПОЗИЦИЯ
Я слово Божие несу и летом еду в Сан-Тропе…
Второй
Там Мэри Пикфорд в неглиже гуляет по лесной тропе....
Третий (с ледяной улыбкой перебирая четки)
Изобрели – зачем, Бог весть – для дам особое белье:
Вот здесь полоска, здесь и здесь.
Изыди, адское зверье!!!
Третий
Нас, господа, покрой штанин смущать не должен. Век не тот.
А также слово «либидо», психоанализ и фокстрот.
Первый (вздыхает)
Блеснул надежды слабый блик, блеснул – и утонул во тьме,
Когда явила детям лик Мария Дева в Фатиме.
Но этот век жесток и дик, в нем даже вера - от ума,
В нем не родится Бенедикт, или Франциск, или Фома.
Второй
Да, Дева – это хорошо. Мы отвлеклись от темы дня.
Где наш кофейный порошок? Мы третью ночь не знаем сна.
А секретарь сошел с ума и ловит радиоволну
Дабы узнать про синема и про ирландскую войну.
Третий
Да, воевать так воевать –до смертных колик в животе.
Чтоб содрогнулся в страхе ад,и сам Спаситель на кресте.
На наш отдел пришел запрос – возьми-ка, брат, его, возьми –
Пора надеть венок из роз на Жанну д’Арк из Домреми.
Да! Что ты вылупился, брат? Народ желает, хоть ты плачь!
Да – баба, с головы до пят, причем мужской носила плащ
Да – на всю голову больна, причем как ведьма сожжена.
Такие были времена – чума, Столетняя война…
Такие были времена. Никто ни в чем не виноват.
Король – стране, супруг – жене, а поп - приходу не был мил.
Решала судьбы целых стран – прости нас, Господи! – кровать,
И об агентах страховых не ведал христианский мир.
Катился по Европе смерти вал,
А Бог в раю своих распознавал!
Первый
Такие были времена. А нынче хуже во сто крат:
Дев, одевающих штаны, уже не тянут на правеж.
И не в темнице Галилей, и не под следствием Сократ,
И молит паства – дай нам знак, а ты им знака не даешь,
Такие были времена – иным алтарь, иным костры.
Престол всегда непогрешим – известны правила игры.
Кто был свидетель чудесам – давно травою в мир пророс.
Так спросим у далеких звезд, и спросим у расцветших роз –
Была ль святой пред Богом и людьми
Крестьянка Жанна д’Арк из Домреми?!
Рассказчик (хронист, записывающий по ходу сцены в свиток все, что он слышит):
Сто лет побед не видела Франция,
Сто лет страну лихорадит война.
Сто лет земля кровоточит под пальцами,
Сто лет Луара от гари черна.
Баба с ребенком
Сто лет народ наш - и воин, и мученик,
Вторит рыданьям монахинь и дев.
Сто лет нас топчут английские лучники,
Лилию мнет геральдический лев.
Торговец:
Сто лет таверны полны иностранцами,
Сто лет на хлеб возрастает цена.
Сто лет побед не видела Франция,
Сто лет смеется над ней Сатана.
Первый Студент:
Трон опустел и держава раздроблена,
Кто нам теперь повелитель и сир?
Второй Студент:
Будет король нами править из Лондона,
Будет вином нам разбавленный сидр!
Баба-ключница:
Двор Валуа - королька неприметного -
Только со скукой готов воевать.
Баба с веретеном:
Им англичане - родня многолетняя!
Сделали дело, а нам отвечать.
Жанна:
Слышу – наполнены реки отравою,
Слышу – престол ожидает венца.
Слышу – снега поднимаются травами,
Слышу призыв, но не слышу гонца.
Торговец:
Нынче в цене алебарды и панцири,
Эй, налетай - и прокатишься в ад!
Рассказчик:
Где тот герой, что спасет тебя, Франция?
Новый Давид или новый Роланд?
Хор:
Где тот герой, что спасет тебя, Франция? (4р)
Первый Студент:
Есть при дворе полководец прославленный,
Знатный сеньор Жиль-Арнаут де Рец.
Страшен в бою, будто вепрь затравленный,
Тяжек удар его, словно свинец!
Сцену по диагонали пересекает де Рец, поправляя перчатки (исчезает за занавес у инквизионного стола), хронист сопровождает его.
Второй Студент:
Слышал я, он колдовством занимался,
Знался с нечистым и шел не туда.
Тот, кто сегодня спасти бы нас взялся -
Юный волчонок, герой Дюнуа!
Сцену так же песекает Дюнуа, полируя наплечные щитки. Хронист сопровождает и его.
Хор:
Где тот герой, что спасет тебя, Франция?
Рассказчик:
Сплетни сильней колокольного звона,
Только глухому теперь хорошо!
Первый Студент:
Час не пробил - так вещает с амвона
Новый епископ, святейший Кошон.
Сцену песекает так же Кошон, крестясь.
Хор:
Где тот герой, что спасет тебя, Франция?
Второй Студент:
Длится сто лет бесконечной обедни час...
Кто англичан сможет выдворить прочь?
Баба-хозяйка:
Жан, Франсуа! И горазды вы сплетничать!
Хуже кухарок в Иванову ночь.
Оттаскивает за шиворот студентов.
Хронист подходит к столу, отдает комиссии свой свиток и уходит за кулисы.
Меняется освещение, гаснет свет. Народ становится по бокам сцены трапецией, словно статуи святых. Теперь это церковь. Алтарь в глубине сцены образуют три фигуры (в центре – баба с младенцем (Мария), слева – баба с веретеном (святая Варвара), справа – студент с книгой (Иоанн). Выходят три служки со свечами (все зажигают свечи от них). Жанна в глубине сцены обращается к Михаилу.
Жанна:
Глория деи,
Эт фили, эт спиритус санктис,
Секуля, секулерум.
Кто этот юноша,
Взмывший в радостном танце
К райским небесным хорам?
Лилии стали
В руках его расцвели.
Кровь и ладан в их аромате.
Розы возмездия
Бьются о панцирь земли.
Так прими их, Пречистая Матерь!
Хор:
Ангел Господень возвестил –
Радуйся, Мария!
Жанна:
Ангел Господень, возвести
Радоваться Жанне!
Пепел надежды не остыл,
Да замерзли крылья.
Холодно Господу зимой,
Как младенца, жаль мне
Господа...
Хор:
Благословенна ты меж дев,
Царственная Роза.
Плод чрева твоего - Иисус,
Благодатный плод.
Жанна:
Рыщет в ночи голодный лев,
Топчет наши лозы.
Выдохлись вина, и на вкус –
Словно грязь болот.
Ангел Господень возвестил –
Радуйся, Мария!
Ангел Господень, возвести
Радоваться Жанне!
Пепел надежды не остыл,
Да замерзли крылья.
Холодно Франции зимой,
Как младенца, жаль мне
Францию!
Михаил:
Сказано слово. Дан сигнал.
Ждали мы сто лет его.
Миг – по заоблачным часам,
Вечность – по земным.
Видел, внимал, но не узнал
В женском обличье свет Его.
Спускается с постемента и движется к Жанне. Крылья его и меч остаются на месте.
Ты
Взываешь к жалости в пустыне гнева,
Жалость
Давно покинула твой край.
Знай –
Есть время жатвы, как и время сева,
Выбирай.
Выбирай.
Жанна:
Но я... мутится голова,
И в ней теряются слова
Мне нет еще и двадцати
Не дай мне, Небо, здесь сойти с ума...
Какая страшная зима...
Михаил: (берет Жанну за руки)
Ты
В тележном скрипе слышишь голос Бога,
Ты –
Его творение и дочь.
Ты – Идущий в Свет и ты – сама дорога.
Солнце, побеждающее ночь.
Жанна:
Он поднялся над алтарем
Он ближе, ближе, ближе – и
Меня пронзает, грохоча,
Огромный горний мир...
Мне нет еще и двадцати.
Не дай мне, Небо, здесь сойти с ума...
Какая страшная зима...
Михаил:
Ты –
Всего лишь лилия на орифламме,
Но
Без лилий Франция мертва.
Искра
Родит огонь и обратится в пламя,
Пламя разорвет на части льва.
Жанна и Михаил
Страх
Уходит страх,
И время убывает.
Божая любовь
Жестока и чиста.
Ей,
Доверься ей, она одна спасает,
Как спасает птицу высота.
Михаил возвращается на постамент.
Хор:
Ангел Господень возвестил –
Радуйся, Мария!
Жанна:
Ангел Господень, возвести –
Мне – пора?..
За спинами хора выходят войска. Свет меркнет. Хор со свечами движется вперед, выстраиваясь на авансцене шеренгой. В центре него – женщина с веретеном, сошедшая от алтаря (всего 9 человек). За спинами хора остаются Жанна, Михаил, студент с книгой (Иоанн), Женщина с ребенком (Мария) и нищенка. Михаил сходит с постамента, Жанна и «Мария» удаляются, студент выносит тумбу и стойку с крыльями. Войска ложатся трупами.
Хор:
Ангел Господень возвестил
Ангел Господень возвестил
Ангел Господень возвестил
Ангел Господень возвестил…
Задувают свечи. Расходятся в темноте.
На сцене – вповалку лежащие тела. В центра лежат два архангела – Михаил (без «гипсового» панциря) и Люцифер. Между телами идет Нищенка в глухом плаще и кладет медяки на глаза мертвым. В предолжение этой сцены архангелы будут биться в поединке, возглавлять армии и уступать место замным генералам. Трупы оживут, и Войнв пойдет по мертвым солдатам, вдохновляя одних на подвиг, других на смерть. Пока они не погребут ее под своими знаменами.
Нищенка:
Где золотился дрок веселый,
Стою на пепле чуть жива.
Земля видала много соли,
Земля впитала много крови,
Когда постелью стала вам.
Вам не грозит отныне старость,
А кости прорастут травою.
Ваш флаг слабеющей рукою
Поднимаю.
Скидывает плащ. Это Столетняя война.
О, как была я молода в небесах,
Когда у ангелов горели глаза,
И сжалось небо, словно глина в горсти,
И раскололось на одну к десяти!
Я родилась в изломе ангельских крыл
И мой отец - Денница - стал алей зари...
Война поднимает подает Люциферу меч
На протяженьи сотен лет
Я - окончательный ответ,
Схватка между Михаилом и Люцифером.
Последний довод королей
И первый выкрик их - Убей!
Мертвые сдирают кровавые бинты.
Я - продолжение борьбы,
Я голос утренней трубы,
Я - трепет шелковых знамен,
Я - связь разрушенных времен,
Подвластных зову моему,
Я - оправдание всему!
Выходят знаменосцы из дальних противоположных углов сцены.
Цель мародеров и купцов,
Наследство детям от отцов,
Пока вы голодны и злы,
Я разрубаю все узлы!
Железный век, железный смех,
Я - воздаяние для всех!
Меняю нищенскую клеть
На героическую смерть.
Из центра идет вперед парная фронтальная колонна, знаменосцы впереди.
Я – разрешение от уз,
Меня не любит только трус,
А любят девы и певцы,
Поэты, воры, простецы,
Что, омочив усы в вине,
Слагают песни обо мне.
Я - ваша первая струна!
Мое призвание - война!
Война начинает движение с авансцены вместе с войсками:
Хор:
Война, удел мужчины,
Знать не надо ей причины.
Жизни лучшая оправа -
Только слава, только слава!
(Война в центре сцены посреди перекрещивающийся армий)
Бей в живот, не зная страха!
Здесь пройдет кровавый пахарь!
Сили Божьей верный образ -
Только доблесть, только доблесть!
Война (соло)
Придите ко мне, патриоты седые
И уличный сброд, избежавший петли!
В объятьях моих познавали святые
Все пламя Небес, все уродство Земли.
Армия тянет руки к Войне. Солдаты подкатываются ей под ноги, и Война идет по трупам
Хор:
Ради чести, правды ради
Не отдать врагу ни пяди!
Вьедет в рай дорогой белой
Только смелый, только смелый!
Трусость - вот черта холопья.
Наша вера - наши копья!
Раскаленное горнило
Усмиряет только сила!
Мертвые солдаты, вставая, собираются за спиной Войны
Война (соло)
Прекрасна легенда о Деве и битве,
Что кормит глупцов от Фуа до Кале
Прекрасна та плоть, что в огне и молитве
Становится прахом на грешной земле!
Война падает на руку солдат. Они погребают ее под знаменами
Круговой проходармии с салютом
Хор:
Только слава, только слава!
Только доблесть, только доблесть!
Только смелость, только смелость!
Только сила, только сила!
Знаменосец подходит к столу и кладет на него вещдок – меч.
Кровавые бинты, сорванные мертвецами, остаются на сцене до антракта.
Изабелла в центре зала на троне, к которому прислонена орифламма.
Вокруг нервно ходит Карл с претензиями
Карл:
- Ни казны, ни короны,
От тоски - удавиться.
Для лишенного трона
Ты - не мать, а волчица!
Ты во всем виновата!
Ты во всем виновата!
Ты!!!
Ты отравила мою жизнь!
Ты утопила все во лжи!
Ты государство продала!
Ты с англичанами спала!
Я стал посмешищем для всех!
Я ненавижу этот смех!
Я ненавижу свою мать,
Что трону предпочла кровать!
Изабелла:
- Боже, сын мой, вы взволнованы.
Это вредная наследственность.
Я боюсь, придется снова мне
Взять правленье под ответственность.
Карл:
- Скажи мне правду, наконец,
Скажи мне, кто был мой отец!
Король я или не король,
Сказать немедленно изволь!
Ты с англичанами спала!
Ты государство продала!
Изабелла:
Мальчик мой, у вас истерика.
Мне ль учить вас осторожности?
Я уже за оба берега
Просчитала все возможности.
Карл:
- Ты заключила договор!
Меня ограбила как вор!
Мою корону продала!
Изабелла:
- Да я в Труа тебя спасла!
Ведь ты совсем беспомощен.
Враг силен, а ты - дитя еще.
Карл (в истерике падая на колени):
Ты мне волчица, а не мать!
Ты трону предпочла кровать!
Изабелла:
Мальчик мой, довольно нервничать.
Карл:
Ты поломала мою жизнь!
Утыкается ей в колени и разражается рыданиями.
Изабелла:
Ни к чему со мной соперничать.
Карл:
Я стал посмешищем для всех!
Изабелла:
Если ищешь утешения,
Предоставь мне все решения.
С победной улыбкой гладит Карла по голове.
Вбегают шуты и ставят рядом с троном Изабеллы еще один, поменьше – для Карла. Входят придворные, раскланиваются и становятся справа от Изабеллы.
Кошон, Дюнуа и де Рец занимают место за тронами.
Хор:
Двор смеется, чернь молится.
Мол, преданье исполнится.
Мол, страну погубила женщина,
А девица спасет.
Конопатая, рыжая!
Глянь-ка, косы острижены!
А одежа на ней мужицкая!
Видно, честь бережет!
Трио (Кошон, Дюнуа, де Рец):
- Что это за дурочка стоит перед воротами?
- Что это за девка хочет видеть короля?
- Что это за нищая блажит пред благородными?
Изабелла:
- Выгнать ее прочь!
Карл:
- Зовите в зал, скучаю я!
Да, да, да.
Я развлечься желаю.
Два шута вводят Жанну.
Шуты:
Крестьянка из деревни Домреми
Явилась ко двору с посланьем
Непосредственно от Бога!
Зовется Жанной Арк
И Жаном был ее отец
И были Жанами и дед ее и прадед.
Какой-то ей архангел рассказал,
Что нужно Францию спасать,
Не кончив даже с сенокосом!
Нужны всего-то навсего войска,
А уж тогда она спасет
Престол, корону и страну,
Престиж державы и казну,
А также солнце и луну,
И посрамим мы сатану,
И все купаться будем в Божьей благодати!
Двор хохочет. Вперед выходит трио, наворачивая круги вокруг Жанны, как стервятники. Поют с издевкой.
Дюнуа:
Может быть, ты - опоясанный рыцарь,
И род твой древнее, чем Хлодвига род?
Де Рец:
Может быть, звать нужно эту девицу
Жанной Де Арк и пойти с ней в поход?
Жанна:
Тот, кто меня опоясал на битву,
Небесное воинство вел.
Кошон:
Девка, должно быть, была маркитанткою там.
Дюнуа:
Может быть, твой покровитель небесный
Готов оплатить провиант и фураж?
Де Рец:
Может быть, ты, полководец прелестный,
Войску кресты вместо копий раздашь?
Жанна:
Тот, кто меня опоясал на битву,
Поможет тому, кто идет.
Трио:
Только - увы! - англичане не знают о том.
Дюнуа:
Может быть, ты нам покажешь знаменье?
Я тогда первый пойду за тобой!
Де Рец:
Может быть, ты принесешь избавленье
Франции? Франция! Вот твой герой!
Жанна:
Тот, кто меня опоясал на битву,
Дал мне лишь веру, поверьте и вы...
Трио:
Дай мне знаменье, тогда я пойду за тобой!
Дай мне знаменье, тогда я пойду за тобой!
Дай мне знаменье - тогда я пойду за тобой!
Хор:
Дай нам знамение....
Дай нам знамение...
Дай нам знамение....
Дай нам знамение...
Карл:
Дай - мне - зна-ме-ни-е.....
Жанна подходит к Карлу, который протягивает ей орифламму. Музыка обрывается, и в наступившей тишине Изабелла резко поднимается с трона, опрокидывая его – и уходит прочь. Карл оборачивается вслед и делает один шаг назад, да так и замирает. Немая сцена.
Возможен Занавес
Первый доминиканец
Вот так или примерно так их состоялось рандеву.
Явило Карлу некий знак дитя, рожденное в хлеву.
Второй
За ней поднялся весь народ!
Первый
Не от великого ума.
Третий
И что? Ужель тебя гнетет сословных предрассудков тьма?
Первый
Она явила Карлу знак. И тайною сей знак покрыт.
Случилось чудо. Слабый злак пробился к свету сквозь гранит.
Ее признал и двор, и трон. Но почему? Открыт вопрос.
Второй
Возможно, с неба грянул гром? Расцвел венок железных роз
На крышке гроба Сен-Дени, ожил мертвец, запел осел?
Третий
Растаял снег среди зимы… Вы оба – клоуны, и все.
Первый
Ночь. Замок. Моросящий дождь. Младенец. Кровное родство.
Второй
Внебрачная, от блуда, дочь самой старушки Изабо?
А значит, Карл – сводный брат? Крест Меровингов на груди?
Ты в двух шагах от адских врат. Иди, помешанный, иди.
Третий
Она вошла. Глаза в глаза – простолюдинка и король.
Молчание. Холодный зал. Придворных онемевший рой.
Что понял Карл? Почему, едва она с колен встает,
По августейшему челу струится пот?
Второй
Как мило – пот.
А почему не кровь?
Третий
Момент.
Король меняется в лице.
И это видит высший свет, и даже слуги на крыльце.
Король сражен. И в тот же час, не отобедав, не вздремнув,
Король велит зачесть указ. Велит опустошить казну,
Трубить в трубу, звонить в набат, и лучших рыцарей созвать.
Гремит парадная пальба, доспехи начищает знать,
И девушку, чья речь груба, что и Псалтири не прочла,
Уж носит на руках толпа, и в честь ее колокола
Трезвонят в малых и больших церквях.
И знамя Валуа -
В руках соплячки из глуши!
Второй и первый, хором
Она идет на Орлеан!
Дюнуа (поет, двигаясь на авансцену):
Как я посмел не поверить в тебя?
Мне прощения нет, но прошу - не казни меня!
Солнце к зениту восходит, слепя,
Но, глаза обжигая, смотрю в небо синее...
Как я посмел не поверить в тебя?
Я твой вассал, я умру с твоим именем,
Жанна! Ты стала моей мечтой!
Жанна! Дыханье весны!
Жанна! Белый цветок Сан-Дени!
Подходит к столу, поднимает руку в жесте клятвы говорить только правду, смотрит свои показания (ему протягивают лист), подписывает их.. Все это – на фоне уже вышедщего и поющего де Реца.
Де Рец выходит так же, хрустя пальцами. «Отстрелявшийся» Дюнуа тем временем вытирает платком наплечный щиток и идет вглубь сцены вдоль кромки кулис. Последующее время он медленно ходит вдоль задника.
Де Рец:
Соль серебра дробя,
Я создавал тебя.
Дом, где Всевышний спит,
Лик твой мальчишеский
Осветил.
Юный герольд
Знает пароль,
Чтоб войти в двери крепости.
Шлейф за тобой нести
Мне позволь!
У задника появляется Кошон и ходит, потирая висок, противоходом с Дюнуа, ожидая своей очереди.
Де Рец:
Пред тобой пепла ниже я:
От небес отстою на шаг!
Плод чернокнижия -
Дева и юноша -
Мне судья.
Сын мне и дочь,
Ад мой отсрочь!
Разверни стигмы знамени
Чтоб стала пламенем
Моя ночь.
Жанна! - падшие ангелы
Жанна! - с небес не видны.
Жанна! - Алая Дея Войны!
Подходит к столу, подписывает свои показания, одергивает перчатки. Отправляется вглубь сцены.
Кошон (выходит на авансцену):
Неровен час - свершится все, о чем я Господа просил.
Но в этот миг пред королем стоит посланец Божьих сил.
Судачит знать - ее знаменье удивительней креста!
Она честна, она проста - и коли так, она свята!
Но этот век жесток и дик,
в нем даже вера - от ума,
В нем не родится Бенедикт,
или Франциск, или Фома.
В монастырях сидят святые, там их лучше слышит Бог!
Они худы, или толсты, им не дается стройных ног!
Зачем святому красота? Я словно нищий перед ней!
Так не бывало отродясь. Я - церкви князь, и мне видней!
Жанна! Пред римскою церковью
Жанна! Склонись до земли!
Жанна! Черная дочерь Лилит!
У стола крестится и кладет руку на Библию. Он ничего не подписывает, поскольку и так относится к той де конторе.
Остальные сходятся к центру.
Дюнуа:
Жанна! Позволь мне служить тебе!
Де Рец:
Жанна! Ты будешь моей!
Кошон:
Жанна! Зачем искушаешь меня?
Дюнуа:
Жанна! Белый цветок Сен-Дени!
Де Рец:
Жанна! Алая Дея войны!
Кошон:
Жанна! Черная дочерь Лилит!
Под мелодию «Зеленых рукавов» появляются англичане и располагаются, как в кабаке. С ними Английский маршал, он смотрит в подзорную трубу. Две французские девки выносят им пиво.
Хор:
У парня с наших берегов
Эй, Джонни, не зевай!
Есть фляга с пивом до краев
Эй, Джонни, не зевай!
Маршал:
Но флягой не напоить друзей,
Десяток жадных ртов!
Хор:
Бочонок полный нам налей
У этих берегов!
У парня с наших берегов
Эй, Джонни, не зевай!
Есть девка, тощая с боков,
Эй, Джонни, не зевай!
Маршал:
Сколь тащишь в дом – все мало ей,
У Мэри нрав суров!
Хор:
Найди красотку попышней
У этих берегов! (хватают девок за подолы)
У парня с наших берегов
Эй, Джонни, не зевай!
Есть дом, где прохудился кров
Эй, Джонни, не зевай!
Маршал (складывая трубу):
Оставь свой дом – ему конец,
Он был и так не нов!
Хор:
Возьми себе любой дворец
У этих берегов!
Поднимаются и строятся:
Ребятам с наших берегов
Руби, коли, хватай!
Не хватит наших островов!
Руби, коли, хватай!
Уэльс унылый им не мил,
Им больше подавай!
Нам нынче нужен целый мир.
Маршал (выбрасывает руку):
Эй, Джонни, не зевай!
Хор:
Эй, Джонни, не зевай!
Руби, коли, хватай!!
Появляются французы, Жанна и Столетняя Война в качестве барабанщика.
Жанна:
Бог помогает тому,
Кто хочет помочь себе сам.
Война - дорога во тьму
И путь к небесам!
Французы:
И путь к небесам!
И путь к небесам!
Французы:
Сто лет побед не видела Франция!
Англичане:
Сто лет побед не увидит и впредь!
Французы:
Пора - гремят алебарды и панцири!
Англичане:
Пора - трубит наступление медь!
Война:
Эй, храбрецы, Айзенкур забыли ли?
Французы:
Нынче за это ответите вы!
Пора - взывают французские лилии!
Англичане:
Пора - взывают британские львы!
Жанна:
Кончилось время позора и бедствия!
С нами Господь! Уповай на него!
Англия, нынче познаешь ты бегство!
Я знаю!
Я верю!
С нами Господь!!
Французы:
На Орлеан!
Жанна:
С нами Господь!
Франуцзы: На Орлеан!
На Орлеан, с нами Дева и Франция! (4р)
Жанна (в сопровождении хора):
В этой битве, в этой сече,
В горне гнева раскаленном
Завещают богу свечи,
Рвут камизы на знамена.
Война (в сопровождении хора):
Сколько сильных, сколько смелых,
Сколько храбрых, сколько юных
Жаждут славы хоть посмертной,
Жаждут славы хоть минутной.
Французы: Только слава, только слава
Англичане:Только смелость, только смелость
Англичане: Только доблесть, только доблесть,
Англичане: Только сила, только сила!
Французы: С нами Дева, с нами Дева!
Англичане: С ними Дьявол, с ними Дьявол!
Французы: С нами Дева, с нами Дева!
Англичане: С ними Дьявол, с ними Дьявол!
Французы скандируют: «Вон с наших пашен!», «Прочь! До Ла-Манша!» «Прочь с нашей земли!» и вытесняют англичан со сцены.
Начинается музыкальная тема Реймса.
Французы поднимают Жанну на щит:
С разных сторон сцены стремительно врываются гонцы и по очереди выкрикивают:
- Пал Мэн!
- Пал Труа!
- Взят Арль!
- Взят Шалон!
- Победа при Божанси! - Победа при Патэ!
- Победа! Победа!
Последние гонцы входят уже при замолкшей музыке. Жанна одна возле орифламы.
Французский штаб. Орифламма воткнута в крестовину.
Жанна (одна):
Вот и свершилось пророчество-
Но почему холодно в мире?
Мой удел – одиночество,
Тень моя – спутник, суженый милый.
Вот и выбиты зубы льва – они
Прорастут на поле.
Алой станет трава и зимние сны
Ко мне не вернутся боле.
Вот и взят Орлеан – и где моя радость?
Душа омертвела…
Жанна! Куда пойдешь, когда выполнишь все,
Что Небо хотело?
Вот
Я за доской, но кто фигуры ставил?
Кровью
Горчит победное вино.
Я
Вошла в игру, ее не зная правил,
Бросив прялку и веретено…
Разве по силам женщине остановить
Колесницу смуты?
Узел веками вязали – и вот он свит.
Бедные люди!
Скоры на суд, насмешку, измену, лесть –
И на веру скоры…
Ну так неси им, Жанна, благую весть,
Оставаясь в скорби!
Жиль де Рец (входит, вталкивая связанного англичанина):
Глория деи,
Эт фили, эт спиритус санктис,
Секуля, секулерум!
Бросив в Луару мечи, разбежались британцы
По темным норам.
Но от острого глаза Рубаки Жиля
Попробуй скройся!
Ну-ка, гляди, он хотел мне выпустить жилы
Вот этим устройством!
(бросает меч пленника)
Жанна, он твой!
Ты знаешь, что делать с ним, лучше,
С плодом незрелым…
Он – я клянусь головой – даже не лучник!
Наверное, герцог целый!
Жанна:
Глория деи,
Эт фили, эт спиритус санктис,
Секуля, секулерум!
Кто этот юноша – он на посту остался
И схвачен дозором?
Кто этот вражеский воин – он не похож
На сына Уэльса?
Встань! Подойди! Я только в битве свирепа,
Но гнев мой наелся
крови.
Ты без меча – а значит, пленник,
Но судя по платью – знатный.
Я не хочу ни жизни твоей, ни денег –
Возвращайся обратно
В Англию – и расскажи лордам и йоменам
Об Орлеанской сече.
Здесь и сегодня когти львиные сломаны…
Михаил (сбрасывая капюшон пленника):
Да, человече.
Сломаны – но отрастут, если Жанна устанет
И опустит знамя.
Сломаны – но отрастут, если Жанна забудет,
Кто стоит за нами.
Жанна:
Глория деи, эт фили…
Я забываю
Слова канона…
Я так ждала тебя, что увидев, оглохла
От колокольного звона
В сердце. Я так ждала тебя, что увидев,
Ослабла плотью.
Словно мой конь вышиб меня из седла
На крутом повороте…
Ты
Ты просто будь – незримо или зримо –
Рядом – и я без воинства, одна,
Землю
От Вокулера до святого Рима
Брошу, как трофей,
На стремена.
Михаил:
Ты
Ты не одна, теперь нас всюду трое:
Ты, я – и Тот, кто видит нас.
Он
Благословит тебя своим покоем
Не сейчас. Не сейчас.
Ты
Его любя, свое исполнишь бремя.
Больше
Я не скажу.
Жанна:
Темны слова!
Михаил:
Время! Ты слышишь звон – твое уходит время!
Жанна:
Брошен лук, слабеет тетива!
или фраза на глухой латыни, которую я не помню. Поставьтее ее сами.