Недобрый вечер, Северус.

И вот ты снова передо мной, как будто школьные годы вернулись, и на тебя опять направлены внимание и изобретательность нашей четверки. Но здесь только я, и мы в равно неудачном положении. Я вновь ненавижу тебя, спустя пятнадцать лет, мой талантливый друг. Твои удары по-прежнему точны.

Мстишь ты или нет, Северус, для меня безразлично. Я раб, а ты советник, но ты и предатель, а это нас уравнивает. В том смысле, что инициатива теперь за мной.

Во всех же остальных смыслах, знаешь ли, я выше, ибо только так следует быть. Позиция исследователя, если применяется последовательно, приводит к конструированию реальности. Это реальность убийства, Северус. Я в сознании своем убил всех, какие есть, живых людей, низвел их до положения животных, которых можно забивать, и машин, которые можно разбирать. Я отказал им в праве быть людьми и носить внутри огонь преображения. Я один ношу его. Ты же - нет.

Замечу в скобках, Северус, что меня наполняет кричащим гриффиндорским восторгом возможность объяснять свои жизненные проблемы связанному человеку, которого ждут пытки. Это радость животной победы и унижения врага, но, кроме того, я вижу здесь некое горнее изящество. Совмещается несовместимое, высокие энергии гнутся дугой. Насилие прекрасно, как любовь, которая нам с тобой не дана.

Я гляжу на тебя сверху вниз, Северус, и чувствую соленый вкус на губах. Ты любишь горечь, я знаю, а вот мне нравится соль. Вкус соли - вкус презрения. Жгучий натрий и удушливый хлор, спрессованные в аккуратных кубиках белых кристаллов - как это глубоко и академично! И это та вещь, одна из немногих, которые я не уступлю, которые мне действительно нужны, дорогой друг. Мне нужен контроль над всем презрением мира, над всей его солью, чтобы никто не смог бросить щепотку мне в глаза, как сделал ты. Не люблю, когда глаза слезятся. Не желаю, чтобы машины и звери притворялись людьми. Не пожалею тех, кто нарушил запрет. В частности, тебя, Северус.

Ноябрь холоден, Северус, я простужен, губы мои трескаются, они в крови. Кровь солона. Антипатический эффект. Ты цапнул себя за хвост, змей, и тебе уж не разжать челюсти. Все повторяется, и сейчас очередь твоих страданий. Я не буду участвовать, мне не позволено, но я с удовольствием посмотрю. Ты великолепная машина. До новой встречи, дорогой друг.