Расскажите больше про цикл и персонажей, его населяющих.

В этом альбоме пять песен из семи, посвященных Древней Индии. Для самого цикла это не предел - но говорить мы пока будем лишь об альбоме.

Эти песни можно было бы назвать «посвященными Махабхарате» - но это не совсем так. Тут нет описания событий и героев Махабхараты, это не баллады о книге. Скорее их можно назвать фрагментами некого мюзикла.

Когда пишешь тексты и диалоги (дуэты) от имени героев эпоса, надо понимать одно: герои сами этого эпоса не читали. Их внутренний мир состоят из каких-то других, более старых или узкоспецифичных текстов. Из шлок, написанных мудрецами, из гимнов Вед, из Упанишад, из соразмерной им философии, из традиционных для сознания паттернов, и все это поднимает на поверхность не сюжет «Махабхараты», а весь субстрат культуры, что мог ее окружать.

Чтобы дважды не вставать. «Махабхарата» - это 18 книг священного индийского эпоса, изложенного стихами. Священный статус эти книги имеют за дело, поскольку там изложена широкая религиозная философия, есть ритуалы, гимны, традиционные элементы культа, этические предписания и очень много того света, с источником которого не ошибешься. Плюс ко всему тут есть блестящий архетипическсий сюжет, куда входят все «4 сюжета Борхеса». То есть война, странствие, жертвоприношение бога и возвращение домой («Книга о восхождении на Небо», 18 том). Есть, как сейчас любят говорить, неоднозначные герои. Они разбиты на три лагеря. Два враждующие, и один метасюжетный. Метасюжетный уровень текста добавляет космичности и «историчности» (в том смысле, что у всякой истории есть своя предыстория или параллельный ей сюжет «в прошлом»). Два враждующих стана дают нам законченную историю ненависти, любви, справедливости, расплаты, служения и - историю о конце времен. Проблемы героев Махабхараты, которых тут огромное множество, не просто не устарели - их проблемы напоминают нам собственную топорность при рассмотрении любых проблем. Фантазия народа, которая смогла не только породить, но и сохранить, и скомпоновать это - божественна. На этом фоне чувствуешь себя ничтожеством. Потому говорить я буду о том, что мне соразмерно и понятно.

Основной вопрос

Он не популярен, но без его решения я не могу писать, так как нет дискурса.

Итак, все герои Махабхараты так или иначе ощущают себя заложниками космической драмы, они часто обращаются к божественным силам как в силу традиции, так и в порыве страстей, и даже вступают с богом в личные отношения. Одним из героев Махабхараты является царевич ядавов Кришна. Он - аватара Вишну, бог в человеческом теле, живущий жизнью человека, подверженный всем нюансам чисто человеческой судьбы. Но фактически он - бог. Итак, вопрос: кому молится Кришна на многочисленных пуджах индийского народа?.. С какими божественными силами завязываются отношения у Него?..

В целом это, конечно, «Джизас Крайст суперстар» - но решенный совершенно иначе.

...Моё чутье всегда говорило мне: «если на сцену выводится божественный персонаж как действующее лицо, а не как маркер - он не может быть крайним в вертикали, ему тоже необходим духовный ориентир». Грубо говоря - у всякого бога тоже есть свой Бог. Или, как говорят мудрые индусы, свой объект медитации. Цепь не может обрываться.

Поэтому у меня никогда не вышла бы ария Люцифера. Я хорошо могу представить себе такое сознание, совершенно лишенное ориентиров кроме личной воли, и оно мне не интересно (это странно мне самой, поскольку Бунт сам по себе очень поэтичен). Словом, я не могу представить себе живого божественного персонажа, занятого лишь утверждением своего Я. И вот внезапно индийская культура дала мне ответы, с избытком подтвердив все вышесказанное.

Песни Индийского Цикла имеют хронологическую последовательность. В течение недели я буду выкладывать по одному тексту о каждой из них.

Арджуна

Это вторая песня альбома, которую я написала на Иерусалимском балконе (подробнее - в «Роланде»). Мне кажется, дело было ночью. В любом случае, я помню, как не могла уснуть, поскольку в голове возникали строчки, а вслед за ними - тахикардия.

Звезды выткали небосвод,
Синий-синий, как тело Бога.

Начать надо с главного: все это Арджуна поет о Кришне. Это типичный «романс-признание», вроде арий Оруженосца из Тампля. Арджуна считает Кришну своим лучшим другом, особенным человеком, но знания или уверенности в том, что Кришна - бог, у героя нет. Поэтому его «слова о Кришне» несут аллюзии на божественную природу, но это не может быть сказано прямо.

Ничто о Кришне не может быть сказано прямо, пока сам Кришна не манифестирует это.

Сравнение неба с телом бога кажется очень простым, так как образы Вишну, Кришны и даже Шивы в популярной иконографии - синие. Однако в индийской философии можно встретить потрясающую метафору наготы - «одетый в горизонт», и слова о том, что телом бога является весь космос. Поэтому настоящее «тело Бога» здесь включает и те звезды, что выткали небосвод.

Каждый раз, когда в песнях Индийского цикла встречается слово Бог - его надо понимать максимально широко. Бог - это не только уровень неких Имен и Сил, не только Тримурти. Это уровень Упанишад, где говорится о бесконечном и изначальном парабрахмане. Телом которого, соответственно, является вся Вселенная и все ее Время.

Запах меда хранит зола -
Словно смерти нет, и она мне снится

Говоря начистоту, метафорой возрождения или бессмертия эти слова становятся лишь за пределами индийской культуры («на сожженных полях поднимутся новые всходы, обещающие новый мед»). Во времена Арджуны в Индии зола - это результат кремации или результат агнихотры. И сладкий дым от дров, политых ритуальными подношениями, несет «богу» ту же информацию, что и шлока оригинального текста «Бхагават Гиты»:

Подобно тому, как человек сбрасывает изношенную одежду и надевает новую,
Душа оставляет старое, бесполезное тело и рождается в новой плоти.

То есть, в рамках этой философии смерти нет не метафорически - ее нет на самом деле. Есть лишь зола от сброшенных одежд.

В настоящей агнихотре нет меда, но есть цветы, из которых этот мед может быть добыт. Медоносные цветы - это метафора некой сконцентрированной пользы. Мед - квинтэссенция цветка. Поэтому запах меда, сопровождающий кремацию, говорит, что прожитая человеческая жизнь так же содержит некую квинтэссенцию. Прожитая жизнь имеет полезный или прекрасный смысл и после смерти носителя. Поэтому смерть дважды иллюзорна. По своей сути и в сознании людей.

Даже будучи автором текста, я не могу точно сказать, какой нюанс смысла имеет в виду Арджуна. Возможно оттого, что более важным тут является «весенний» смысл всего отрывка текста, где присутствуют цветы под колесницей, дожди и прочие знаки начавшегося расцвета как природы, так и чувств.

Но владыку моих путей
Знает только тот, кто рожден под Осью.

«Рожденным под Осью» - Адхокшаджей - называют Вишну, и это определение знакомо нам, в частности, по роману Олди «Черный Баламут». Имеется в виду «рожденный под Осью мира». Эта ось мира проходит через зенит, где находится Брахма, через центр, где находится Шива, и через надир, где находится Вишну, метафорически «держа на плечах» весь космос.

В этом месте Арджуна фактически говорит, что его собственную судьбу определяет высшее начало в Кришне (которое соответствует «рожденному под осью»), но не Его человеческое начало. Божественное начало выйдет на первый план только в «Трио о разделении войск».

Словно душу напополам
Разделил господь в начале творенья

Это прочитывается как метафора платонического проточеловека, разделенного на две созданные друг для друга половинки. На легенде, описанной Платоном, базируется термин «соулмейт», родственная душа. Однако под метафорой, как это постоянно случается с Индией, стоит совершенно конкретная фактура.

Под разделенной Творцом напополам душой следует понимать божество Нара-Нараяна - одну из форм бога в индуизме, двуединое воплощение Вишну в образе двух риши-близнецов. Нара переводится как «человек», Нараяна - как «обитающий в мировых водах». Вместе они составляют некого «Богочеловека». Нарой в Махабхарате назван Арджуна, Нараяной - Кришна.

Колыбельная героям Махабхараты

Я не люблю сентиментальность и слюни, и потому не понимаю, как так вышло, что у меня три колыбельные. Одна про нолдор, другая про Дамблдора, третья - эта. Никаких претензий к самому жанру колыбельной быть не может, другое дело, когда такие интимные вещи пишутся не для исполнения над младенцем (а для исполнения под софитами). Я не планировала ничего подобного.

И вот однажды ночью... в свете уличного фонаря... на черной-черной простыне... в накатившей бессоннице... из меня полезли строки. Это было похоже на радиопередачу, которую мозг перехватил и транслирует, пока вы делаете вид, что вам нет дела до Голоса Америки. Я начала маяться, бить подушку, вертеться, но чем дальше - тем передача была сильней. Понимание, что это просто-напросто «птички уснули в саду, рыбки уснули в пруду», ничего не отменяло. Сознание раздвоилось. Пришлось встать, взять блокнот и карандаш и писать в свете фонаря почти наощупь. Три или четыре раза я думала, что трансляция завершена, рыбки реально уснули, убирала блокнот под подушку и пыталась, наконец, спать. Но не тут-то было. Это продолжалось почти до утра, и в результате все 11 куплетов вы можете прочесть выше.

Ужас в том, что вместе с текстом ко мне пришло понимание, что это будет, и где оно должно звучать. В мюзикле «Махабхарата», конечно, во второй картине. На сцену выходят матери будущих персонажей и поют по очереди, постепенно составляя многоголосый хор. Поет Кунти, отправляя Карну в корзинке по реке, потом она поет над пандавами. Поет Гандхари с завязанными глазами над Дурьодханой и его братьями, поет даже царь Друпада над Шикхандини. Поет Деваки над Кришной - в цепях, потому что она родила в тюрьме. И даже Ганга поет над взрослым спящим Бхишмой. Я могу поклясться, что видела место каждого персонажа на сцене-подкове, и их финальный выход в центр, медленное кружение с высоко поднятыми к звездам руками.

И когда стало ясно, что эта же Колыбельная будет Плачем над мертвыми после Курукшетры - с почти неизменными словами - мне настал конец.

Конец выглядит так. Я не могу петь эту песню без ненавистных соплей и слез. Просто начинаю - и они катятся, и я не могу. Я ни разу не смогла ее исполнить. На записи пришлось взять яйца в кулак и тупо прочесть текст в несколько заходов.

Я уповаю, что все это споют другие, более голосистые и менее эмоциональные люди. Пусть они порвут кришнаитский сатсанг.

Текст этой песни не нуждается в комментировании. Поэтому больше не скажу о ней ни слова.

Расскажите про персонажей произведения. Почему они так по-разному поют, и у них такие разные партии?

Это классическая сцена из мюзикла, что очень меня тревожит. Потому что «ария», даже дуэт - легко исполняемая вещь, стремительная покидающая свою изначальную прописку и существующая сама по себе. С трио такой номер не проходит. В то время как этот разговор о выборе я очень люблю. В Индийском цикле он является ключевым, как это и положено экшну.

В этой сцене участвуют два брата в состоянии войны друг с другом, и каждый из них собирает себе войска. И третья сторона - Кришна, принц нейтрального царства Дварака, которое оба брата желают переманить на свою сторону. Сбор войск в Махабхарате, сопровождаемый интригами, подкупом, старыми клятвами и новыми договорами, занимает определенное время. Вопрос о справедливости войны давно не стоит: дело зашло слишком далеко. Кришна приходится двоюродным братом обеим сторонам, и вовсе не участвовать в раздоре не может.

Трио сокращает канон до простой дилеммы. Когда каждый из соискателей оказывается перед Кришной, тот предлагает соломоново решение. Один получит его армию, а другой - его самого в качестве колесничего. То есть человека, который не имеет права сражаться и не может быть опасен как боец. Кришна фактически разделяет себя и свое царство, показывая, что лично он не будет принимать чью-либо сторону, но его царство, заключившее военный союз, участвовать будет. Дело обостряется условием: Кришна и его армия не могут выступить на одной и той же стороне.

При такой постановке вопроса каждый из выбирающих проявляет свою суть. На деле этот выбор стар, как мир: что вы предпочитаете, душу или тело?

Сторонник силового метода в решении вопросов Дурьодхана выбирает армию Двараки, тело царства. Он удивлен столь странному условию, подозревает подвох - но не оттого, что колеблется в выборе, а потому что уверен: Арджуна тоже хочет войска, и его необходимо оттолкнуть, обойти, успеть первым. Однако тот факт, что принц Двараки не желает сам командовать своим войском, вызывает беспокойство. И чтобы понять, что именно его так тревожит, Дурьодхана высказывает Кришне претензии.

С Арджуной уже давно все ясно, поэтому формально выбор каждого полностью его удовлетворяет. А Кришну удовлетворяет полнейшая ясность, так как каждый участник дилеммы о разделении войск манифестировал свои ценности.

В этом Трио любопытно то, что ни Дурьодхана, ни Арджуна не знают, что именно Кришна представляет из себя. Он просто «еще один кшатрий». Просто человек с определенным характером, который кому-то по душе, кому-то нет. Если бы природа Кришны была очевидна - выбор был бы невозможен.

Даже зная богоборчество Дурьодханы и его неверие ни во что, кроме своих прав. Это было бы бесчестно с авторской точки зрения.

Поэтому слова Кришны, адресованные Арджуне - всего лишь поддержка последнего. Не только Арджуна выбирает Кришну. Кришна давно выбрал Арджуну, но скажет он об этом только в «Бхагавад-Гите».

С обобщенной точки зрения - выходя за рамки Махабхараты - разделение правителя и его вооружения это тотальный выбор между содержанием и формой, между сущностью бога и его силой, между абсолютной верой и расчетом. Между любовью и защищенностью.

Мне страшно это писать, но я вижу здесь тот же конфликт, что и в выборе между церковью-без-бога и богом-без-церкви.

И думаю - на всю эту тему выбора я до сих пор не высказалась.

Бхагавад-Гита

Бхагавад-Гита в прямом переводе означает «Песнь Бога», это религиозная поэма в форме диалога, вставленная в основное древнейшее ядро «Махабхараты» - в битву на Курукшетре. Она имеет статус Нагорной Проповеди. Поскольку для Индии число 18 священно - в Гите 18 глав, а сама Махабхарата насчитывает 18 Книг. Забавно, как после всей этой информации начинаешь понимать подтексты индийского кино. Был такой фильм «Зита и Гита», который на деле, конечно, «Сита и Гита». Сита - жена Рамы, похищенная злым асуром, идеальная жертва. Гита - это победоносное следование высшей воле. Две женщины-близняшки из этого фильма отлично разыгрывают данную дихотомию. Одна смиренно терпит несправедливость, другая сражается за общее освобождение.

Потому что основным мотивом Бхагавад-Гиты является освобождение. Не от врагов и даже не от пут судьбы, а от собственного эго. Человек обретает свободу лишь тогда, когда его ничто не тяготит - но никто не тяготит человека сильнее, чем он сам. Только тогда может пойти речь о мокше (собственно, «освобождении от круговорота смертей и рождений», то есть - от страдания).

В Бхагавад-Гите есть сюжет, это не список наставлений. Собственно, сюжет частично изложен в песне. Гита вообще и создана для пения, ее до сих пор рецитируют в индийских храмах. Но музыкальные вкусы и способность к восприятию за века изменились. Поэтому текст и звучание моей песни европейские, индийская атмосфера там создана ровно настолько, чтобы не утратить связь с почвой.

В русском языке Бхагавад-Гиту преследуют специфические сложности, связанные с изложением религиозного материала. Есть несколько отличных переводов и прозой, и стихами. Но широкого резонанса добилась лишь печально-известная «Бхагавад-Гита как она есть» в переводе и с комментариями Шрилы Прабхупады, главы ИСККОНА (международное общество Сознание Кришны, в просторечии - МОСК). Книгу обвиняли в экстремизме из-за специфического отношения к неприкосновенности человеческой жизни. Обвинение породило длительные и одержимские дискуссии, было много апелляций к православию, иноземной сатане и неким нормам социальной безопасности. Проблема в том, что журналистика и авторитетный анализ текста - разные вещи. Никто не будет читать восемь страниц ворда про странности перевода. А заметку с броским словом «Экстремизм» в названии легко перепостят десять изданий.

Но если прочесть восемь страниц ворда на религиоведческом сайте, картина прояснится. Перевод Прабхупады очень слабый, надуманный, и сделан не с санскрита, а с английского (приблизительное изложение). Проблема там именно в комментариях, которые в два раза больше исходного текста. В них гуру изложил свое религиозное учение, прикрывшись древним текстом (в общем, не много разницы с церковью Сен Мён Муна). Они человеконенавистнические, предвзятые, и никакого отношения к речам Кришны не имеют.

Знаю, что вышла проповедь об известных вещах, но не написать это нельзя. Так сказать, дхарма.

Для меня самое главное в Бхагавад-Гите - исчерпывающий и очень вдохновляющий ответ на вопрос, как быть защитником истины, если эта защита связана со смертями (страданием) близких людей. Хорошо, если тема «разовьется» в сторону примитивности: истина оказалась не истиной. Ну, тогда все ясно. Или близкие люди на деле оказались не близкими, а мерзавцами. Тоже все хорошо. А если конфликт не снимается? Мне кажется, у европейского мышления тут тупик. Особенно в сознании обычного человека. Ты либо милосерден и жертвуешь собой (и истиной, которую в итоге не защитил), потому что убивать - против бога и природы, а семья всего дороже. Либо терпишь, пока не накроет, и тогда - халк ломать, пришла пора крушить и убивать. В первом случае человек действует по шаблону, по моральной привычке, он в принципе отказывается совершать усилие по осмыслению и включает ментальную программу. Это тот случай, который Арджуна проходит в начале первой главы Гиты - я лучше убью себя, чем буду причиной смерти близких. Во втором - его топят чувства, потому что человек довел себя до эмоционального взрыва, это отличное оправдание. Это вариант Дурьодханы - моя ненависть так велика, что родство ничего не значит. Оба эти варианта - про зону комфорта, которую нельзя покинуть, потому что за ней антимир. Но зона комфорта - другое название трусости.

В песне Бхагавад-Гита в строчке «преданной душе чужда вина» имеется в виду душа, которую предали, или душа, преданная кому-либо?

О, это очень старая игра смыслов. Такая старая, что не пришла мне в голову! Конечно, тут имеется в виду душа, преданная кому-то, верная душа. О такой душе речь идет в главе Гиты «Бхакти-йога» или йога преданности. Сильно огрубляя, смысл такой преданности в том, что бхакт («преданный» той или иной форме бога) отвечает лишь за свои действия, продиктованные ему любовью-служением. За результаты своих действий он отвечать не может и не должен. Это решает бог. Делай, что должен - и будь что будет. Ни о какой вине тут речи нет, так как вина - это следствие рефлексии. Она приходит вместе с мыслями о том, что что-то сделано не верно, что-то упущено или напротив - зря сделано под влиянием малодушия. А еще чаще рефлексия наступает под влиянием социальной оценки действия. Когда в глазах других людей твой поступок начинает казаться чудовищным. В абсолютном посвящении себя Кому-то нет ни капли малодушия или страха последующей оценки, потому что человек забывает себя, действует самозабвенно. Его действия - это выражение его любви. Это и есть подлинная опора для любого действия. Если оно посвящено не себе, а объекту твоей бхакти - любое действие совершенно чисто. И ничье мнение не может сделать его грязным или греховным.

Это более развернутая мысль: «Без любви всё - грех». Но об этом имеет смысл говорить, так как слово «любовь» не просто затаскано, мы под любовью понимаем в разные моменты совершенно разные вещи. От симпатии до физического желания, часто «любовью» называют рациональный выбор, привычку, ревнивую ослепляющую страсть. В индийских текстах для каждого вида любви есть свои названия, и ты всегда четко знаешь, о чем именно речь. Вот здесь речь идет о бхакти - самозабвенной любви к богу, которая выражается в преданности. В случае любви к женщине/мужчине это не работает. Любовь к женщине это «кама» (и все подумали о Камасутре). Чтобы сделать такую любовь бхакти - нужно забыть о желании, найти в своем объекте божественное начало (в его именном, а не абстрактном выражении - например, этот мужчина является для тебя воплощением Рамы) и поклоняться лишь ему. Это знали средневековые трубадуры, для которых определенная женщина могла быть воплощением Девы Марии. Другое дело, не все женщины были к такому готовы. Поэтому поэзия налево, практика супружеской измены - направо.

И поэтому же бхакти-йога названа именно «йогой» - ярмом. Добровольным следованием серии ограничений.

Это один из лучших вопросов по данному альбому. «Псалом» в переводе с греческого - хвалебная песнь. Он, вероятно, может быть печальным - в той части, что описывает бедствия и страдания души - но в итоге он призван петь хвалу Богу. Абсолютно все религиозные культуры содержат гимны к божеству, и в этом смысле Псалом - универсальная форма.

Мало кто знает это, но свою авторскую карьеру я начала с псалмов. Они были пародией на песни уральских евангелистов, которые пели на мотивы КСП дурно-склеенные тексты пропагандистского содержания. Вроде этого: «наш Уральский край стал совсем как рай». Мои тексты были чудовищны по концентрации богохульства, хотя я отлично разделяла мухи и котлеты. Просто в иной форме невозможно было выразить свое возмущение убогими поделками (и я тут же сделала свои - еще хуже). Бесконечно благодарю свой жизненный опыт, который свет меня с кришнаитами не в 20 лет, иначе сраму и гнева было бы больше.

Собственно, здесь можно было бы поставить точку - в разговоре об единожды предпочтенном жанре. Псалом - самый вдохновенный жанр, который оправдывает природу музыки.

Первые два мои Псалма (Первый и Второй) написаны о Христе как бы изнутри христианского временного локуса. «Идеальный автор» первого - современник Христа, апостол или один из тех многих, «что за ним ходили». Имя и персона совершенно не важны.

«Идеальный автор» второго псалма - житель Средневековья, это христианин, который знает, чем закончилась драма на Голгофе и уже прочитавший Апокалипсис. Его время не аутентично временам Христа, в нем рыщут голодные лисы, и душе - видимо в преддверии инквизиции - необходим адвокат. Но внутренняя реальность «идеального автора» соразмерна Христу, потому что это учение не знает срока давности, а Бог не стареет. Поэтому похороны превращаются в пир, а стол, где стоял гроб - в стол яств.

Третий Псалом написан из сегодняшнего дня. Он о Христе как о «герое». Так сказать - о литературном герое. Но в середине текста оптика меняется, потому что лишь к середине, по-хорошему, слушатель понимает, о ком вообще речь. И здесь появляется тот же самый голос, которому принадлежат два предыдущих псалма. Он не обращается к Богу напрямую - Ты, он говорит о Нем в третьем лице, но это отношения без посредников. Не все вещи можно сказать в глаза. Особенно если в тексте есть временная перспектива.

Четвертый псалом я написала о Шиве, это видно по реалиям текста - барабанам, бивням, горам, пеплу, и кроме того последние строки прямо выдают, о ком это. «Два единственных слога Покровителя Йоги» - это слоги Ши и Ва. Но каждому нормальному человеку где-то ясно, что это лишь очередное Имя или его заменитель. Истинного Имени Бога никто не знает, и это прекрасно. Потому что славить его можно под многими именами.

Я задумывала эту песню как молитву Юдхиштхиры. Несправедливо - думала я - что у Арджуны есть Кришна, а у старшего пандава, дхармараджа - никого. Но очень быстро поняла, что сузить то, что я хочу сказать, до высказывания персонажа - невозможно. Потому что «реальным автором» любого Псалма, любой хвалебной песни о Боге является Трансцендентная Душа. Она блуждает сквозь времена, и ее голос неизменен.

Третий куплет «Йогешвары» существует в сегодняшнем дне, и одновременно - он о любом времени «после инсайта». Всякое частое время делится на две части - до того, как тебе открылся Бог - и после.

* * *

Эта песня включена в Индийский цикл не только из-за Шивы. А потому, что здесь находится ответ на Главный вопрос из начала этих индийских заметок.

Бог не может служить сам себе. Кришна не был и не может быть последователем Вишну. Именно Шива - тот «бог над богом» для Кришны, которому он посвящает свои мысли и в конечном итоге - свою бхакти. (У Кришны Васудэвы были два гуру, оба - шиваиты).

Столь же верным будет утверждение, что для Шивы таким богом является Вишну, который постоянно нисходит в мир в уязвимой человеческой форме, чтобы дать людям надежду и путь.

Еще более верным будет утверждение, что Вишну и Шива - две стороны одной медали, разные по атрибутике, полярные, противопоставленные на уровне «гедонизм-аскеза», но играющие в конечном итоге одну и ту же роль.

В Махабхарате (Мхб., VII. 57.59-65) есть прекрасные слова: «...И увидел изумленный Арджуна возле Шанкары (Шивы) все подношения свои, что каждую ночь преподносил он Васудеве Кришне».

Поэтому в моей идеальной вселенной, где Индийский цикл превратился в настоящий мюзикл, «Йогешвара» - заключительный трек. Он звучит после битвы на Курукшутре, после плача над мертвыми, после коронации Юдхиштхиры. И поет его Кришна.

...на фоне павлинов, косматых отшельников, девадаси, дыма, чада, красок холи и всего угоревшего населения.

Почему в Индии случился влажный и тем более мятежный март?

Думаю, это ясно из всего сказанного. Потому что мятежный март - в России. Бог обнимает собой всю Вселенную, и конечно Россию - в том числе.

Мне кажется, в этом и заключен главный оптимизм.