Звезда горит как сотни лет назад

 Венок с Сириусом Блэком

SS 

1.

Но для меня возможен он один -
Подъем по самой трудной из дорог
Из темноты, где балом правит рок,
От лжи зеркал, от плесени картин,

От трусости, от бледной слабины,
Вдоль череды приятелей на раз...
Предатели не опускают глаз -
Они не доживают до весны.

Тяжелый алкоголь, тяжелый чад.
Тяжелый день уходит, словно не был
Одним из дней, которым кто-то рад...

Тяжелый год. Зима заносит сад.
И сквозь метель не различает взгляд
Срединный путь меж бездною и небом...

2.

Срединный путь меж бездною и небом
Разумен и удачен на словах.
С него сорвался дух, что звался Фебом,
Но Феб - гордец, забывший о корнях.

Мечтать о небе может только птица,
А мы дышать способны не везде:
Держи свои эмоции в узде,
И не перевернется колесница.

Парадному вознице дела нет
До тошноты, до стона отвращенья,
До жажды хоть на миг облечься в свет:

В своих ограниченьях двуедин,
Ты станешь тем, кто смог без сожаленья
Скользить ногами по осколкам льдин.

3.

Скользить ногами по осколкам льдин,
Скрывая запах крови шлейфом специй -
Залог дожить до праведных седин
И даже отрастить броню на сердце.

Хранить по колбам девичьи мечты,
В цепи невзгод засахаривать звенья...
Ночной нарцисс спасет от суеты.
Драконья кровь способствует забвенью.

Но ты все помнишь, давний цензор мой.
И там, под одеянием нелепым -
Черней валлийских сумерек зимой -
Стучишь свои послания и требы,

Чтоб грешник мог утешиться мольбой
И губы согревать вином и хлебом.

4.

И губы согревать вином и хлебом,
И охлаждать бесцельной мысли бег,
И кутать мертвецов чернильным крепом -
На что еще способен человек?

Кто хлебом был из нас, в кто вином?
Кто больше мертвецов отдал погосту?
Когда стихают праздничные тосты -
Лишь тени остаются за столом,

И ты одна из них. Уйдешь последним?..
Хлопок дверей - ни другу, ни врагу...
Осенний грач на скошенном лугу
Не может спорить с жаворонком летним.

Но отказать в пощаде дураку
Я мог всегда - и до сих пор могу.

недописано

 

14
Пью свет ее, и опускаюсь в ад.
Что буду пить, когда звезда погаснет,
Когда прогоркнет солнечное масло
И в самой прочной из Твоих лампад?..

Я враг себе. Мы оба знаем это.
Вот ночь и сад, но слов над чашей нет.
От жажды над ручьем поют поэты.
Другие умирают в тишине.

Накроет ночь молящегося слепо,
И в сотый раз поднимется над склепом
Полуночного неба господин.

Мерцает между облачных пустынь
Срединный путь меж бездною и небом.
Но для меня возможен он один.

КЛЮЧ

Но для меня возможен он один -
Срединный путь меж бездною и небом,
Скользить ногами по осколкам льдин,
И губы согревать вином и хлебом.

Я мог всегда - и до сих пор могу
Идти через запретные печати,
Гореть, как в лихорадке, на снегу,
И каменеть от холода некстати,

Я принимал расплату словно милость,
Треклятое достоинство губя.
С тех пор судьба ничуть не изменилась:
Любить тебя и проклинать тебя.

Звезда горит, как сотни лет назад.
Пью свет ее, и опускаюсь в ад.