Нынче вечером, после победы

(пьеса для четырех мужчин, одной женщины и оруженосца)

Темнота. Вдалеке раздается протяжный крик муэдзина - знак позднего вечера или раннего утра. Шепча молитву и крестясь, в комнату входит человек с чашей в руке. Ставит чашу на грубый стол, зажигает свечу и становится перед этим самодельным алтарем на колени. Свет падает на одежду - это тамплиер.

Мощный стук в дверь. Крик:

Тамплиер вскакивает:

В комнату врывается Эверар. Его белый плащ в грязи и пыли, на лице ссадины.

ЭВЕРАР: Эн Робер! Акра пала. Сенешаль дю Плесси мертв. Вы потеряли свой отряд, эн Робер. Господь отвернулся от нас...(падает на колени, разводя руки)

РОБЕР (шепотом): Встань, брат (поднимает тамплиера, целует его в левое плечо). Это не Господь отвернулся от нас, а предатель Ги Лузиньян.

ЭВЕРАР: Его Величество в плену.

РОБЕР: Боже Всемогущий, где же мессир? (меряет шагами комнату, кусает пальцы) Где же мессир, Эверар? Ты видел его при штурме? Он жив?

ЭВЕРАР (страшным голосом): Не знаю.

РОБЕР: То есть как не знаешь? Ты бросил магистра этим нехристям? Оставил в руках сарацинских собак??

Эверар снова падает на колени. Стук в дверь.

РОБЕР: Кто там?

ГОЛОС: Босеан!

РОБЕР: Христос и Храм! (Эверару) Немедленно встань! Ответишь перед капитулом!

Входит третий тамплиер. Он тоже выглядит не лучшим образом, но на лице написан восторг.

ВОШЕДШИЙ: Слава Господу и Храму! Брат коннетабль! (целуется с Робером) Брат! (целуется с Эвераром) Потрясающие известия! Манускрипт найден!

РОБЕР (веско): Зато Акра потеряна!

ВОШЕДШИЙ: К черту Акру, эн Робер! Священный манускрипт, за которым вы посылали... Из-за которого был убит командор... который держит в страхе пол-Европы... Вот он! (достает из-за пазухи свиток)

ЭВЕРАР: Что это?

РОБЕР: Покажите! (разворачивает) Так. Чудесно. Признаться, и не верил... Теперь Папа в наших руках.

ЭВЕРАР: Что это?

РОБЕР: Благодарю, эн Гийом.

ЭВЕРАР: Что это, братья?

ГИЙОМ: Полагаю, не только Папа, но и король французский, наконец, поймет, что с Тамплем нельзя шутить. Про короля Иерусалима и говорить не стоит.

РОБЕР: Гаденыш в плену. Надеюсь, Саладин на сей раз не подкачает и не выпустит его под честное слово...

ГИЙОМ: Под честное - нет, а вот за выкуп...

РОБЕР: Да, но кто ж ему даст? Может быть, вы? (смеется)

ГИЙОМ: Я - нет, а вы? (смеется)

РОБЕР: Ни в коем случае. Особенно теперь, когда ЭТО (трясет свитком) у нас. С ЭТИМ ломаного гроша не стоит даже жизнь Великого Магистра.

ЭВЕРАР: Да что же это, в конце концов? Братья?

Братья переглядываются. Тонко кричит вдалеке муэдзин.

ГИЙОМ (косясь на Эверара): Я не советовал бы, господин коннетабль... Конечно, все мы братья... Но молодость брата Эверара...

РОБЕР: Внешний круг посвящения...

ГИЙОМ: Несдержанность в речах...

ЭВЕРАР: Ну братья! Ну пожалуйста! Я буду нем, как мощи святого Лаврентия!

РОБЕР: Главное же - преданность магистру...

ЭВЕРАР: Плевал я на магистра! Он, наверное, уже убит! Его как раз кололи двадцать мамелюков, когда я бросился сюда!

ГИЙОМ: Безусловная верность Господу и церкви...

ЭВЕРАР: Я сомневаюсь в Господе и ненавижу церковь! Ну пожалуйста!

РОБЕР: Чистота помыслов...

ЭВЕРАР: У меня грязные помыслы. Очень, очень грязные! Скажите же, вы не пожалеете!

ГИЙОМ (надвигаясь, боком): Насколько грязные?

ЭВЕРАР: Как ложе бедуина!

РОБЕР: Кх-м... И что, брат, ты готов ради сей тайны отречься от Господа нашего и поклясться хранить молчание?

ЭВЕРАР: Да!

ГИЙОМ: И отказать магистру нашему в послушании?

ЭВЕРАР: Да!!

РОБЕР: Может, ты готов и убить его, и способствовать, чтобы капитул выбрал меня?

ЭВЕРАР: Да!!!

Стук в дверь.

РОБЕР: Кого там черт принес?

ГОЛОС: Его светлость граф Арно де Сент-Омер, Великий Магистр ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова!

Появляется оруженосец, с трудом волоча плащ, на котором лежит Великий Магистр. Оруженосец всхлипывает.

ГИЙОМ (подобострастно): Ваша светлость! (припадает к руке магистра) Господь спас свой орден и пощадил вас!

МАГИСТР (тихим голосом): Господь не при чем, скорее Магомет, язви его в душу... Зловредный Саладин отпустил меня под честное слово...

РОБЕР: Удивительного благородства человек! (целует руку магистра)

МАГИСТР (слабо): И теперь мы должны заплатить ему двадцать тысяч турских ливров выкупа...

РОБЕР: Ну, это уж слишком! А что Ги Лузиньян?

МАГИСТР: И за него тоже... Сорок тысяч...

ГИЙОМ (сплевывая на восток): Какая жадность!

РОБЕР (кусая губы): Какая опрометчивость!

ЭВЕРАР: Какая мелочность! Братья, как вы можете? Господь спас жизнь нашего мессира, а вы считаете деньги, как жидовские ростовщики...

РОБЕР (задумчиво): Однако же это против Устава... Не так ли, брат Гийом? Божественный Бернар из Клерво святейшею рукой вписал: пленников не выкупать. Ведь так, мессир?

МАГИСТР: Но Бернар никогда не был на войне, он умер до рожденья Саладина! Я дрался как лев!.. Наша атака захлебнулась под копьями этих демонов, король сломал намеченные планы... Проклятая самоуверенность!.. И ни глотка воды... Но мы держались почти сутки, мы прорвали их фланг! Лошади падали замертво от жары и суши, Конрад повернул назад еще у Иордана... Меня предали, ранили, я полностью разбит... Не хотите же вы сделать из меня и клятвопреступника!

ОРУЖЕНОСЕЦ (плача, опускает голову магистра на плащ): Господин Арно! Вам нельзя много говорить! Вы убьете себя! Господин Арно!

ГИЙОМ: Как же, дождешься... Ну что, Эверар, хочешь узнать, что за бумагу я привез из Назарета?

Эверар мнется.

РОБЕР: Ну как, Эверар - ты готов исполнить то, что обещал?

ГИЙОМ: Давай, брат - выбора нет. Слишком далеко зашло... Иначе... (тащит из ножен меч)

Эверар мечется. Раздается крик муэдзина.

МАГИСТР: Что вы там лепечете? Торгуетесь?

РОБЕР: Немного, ваша светлость. Шутка ли - сорок тысяч! (пихает локтем Эверара)

МАГИСТР (жалостливо): Робер! Я ведь твой тесть! Гийом! Ведь это я хлопотал за тебя, я назначил тебя прецептором.. Эверар, мальчик мой! Неужели нам было плохо вместе в Аскалоне? Ведь я сделал тебя мужчиной, рыцарем!

ГИЙОМ: Вот те раз! (ошалело смотрит на Эверара)

ОРУЖЕНОСЕЦ: Господин Арно! Вам нельзя напрягать горло! Не покидайте меня, господин Арно!..(рыдает)

Эверар, приняв решение, кидается к магистру.

ЭВЕРАР: Ваша светлость! Я не хотел! Это они!.. Они приказывают мне убить вас! А я не могу! А у них свиток!

МАГИСТР (басом): Какой еще свиток?

ЭВЕРАР: Они не говорят, но заставляют делать гадости, хулить Господа!.. Дева-заступница, смилуйся над нами!

МАГИСТР (приподнимаясь на локте): Коннетабль! (протягивает руку) Бумагу!

РОБЕР (ухмыляясь): Она вам не понравится, ваша светлость.

МАГИСТР: Бумагу!!

РОБЕР: Извольте (отдает).

МАГИСТР (просматривает): Любопытно... Ого! Так-так... Ха!

ЭВЕРАР: Что это, ваша светлость?

МАГИСТР: И что, братья, вы собрались с этим делать? Снять копию и направить в Ватикан?

РОБЕР: Хотя бы.

ГИЙОМ: Или угостить этим французского короля.

МАГИСТР: Интересно. А почему вы думаете, что эта бумага придется мне не по вкусу?

РОБЕР: Ну, потому что... потому что это... (разводит руками)

ЭВЕРАР: Что это? Что это?

МАГИСТР: Это фальшивка. Дешевая и форменная фальшивка. (Встает) Спектакль окончен. Ступай, Жан (отправляет оруженосца). Подумать только! (вынимает меч и надвигается на братьев): В сей скорбный час, когда Господень Гроб опять в руках неверных, когда земля красна от крови христиан, когда под Акрой пало наше войско, а Саладин бросает трупы франков под ноги мамелюкских скакунов, когда кричит труба Иерихона и бьется, словно колокол, в груди, поруганная слава крестоносцев, когда в плену король Иерусалима, когда рыдают ангелы Господни - что вижу я? Измену в нашем братстве?! Готовность променять и честь, и славу, и гордость Ордена на жалкую бумажку, безродного еврея пачкотню?!

ГИЙОМ (сокрушенно): Меня уверили, что это оригинал...

МАГИСТР (ухмыляясь): Вы глупец, прецептор, и я понижаю вас в должности до простого шевалье. Оригинал у меня.

РОБЕР: Как?! И вы молчвали?

МАГИСТР: Не многого бы я стоил, если бы болтал... Вас же, брат Робер, прошу завтра же отбыть на Кипр. И если я еще раз услышу о вас нечто неблаговидное - лишу плаща. Аминь.

Крик муэдзина.

РОБЕР (опускаясь на колени): Брат Арно. Ради всего святого... Только не это. Прикажите убить меня. Но не гоните из Святой Земли. Ведь я ваш зять!

МАГИСТР: Да какой я вам брат! Иудино семя.

РОБЕР: Брат во Христе (припадает к руке). Каюсь, согрешил - но проявите же свое хваленое милосердие...

ГИЙОМ: И то, ваша светлость... Проявите - а мне верните бумагу. Слишком дорого она мне досталась. Еще сослужит.

ЭВЕРАР (чуть не плача, падает в ноги магистру): Что за бумага?! Ради всего святого! Скажите хоть вы!

Стук в дверь.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Арно! Дорогой! Ну Арно!

МАГИСТР: О черт! На самом интересном месте!.. (выходит)

Комната погружается во мрак, только свеча горит на столе. К чаше, вздыхая, садятся тамплиеры, достают бутыль и пьют из чаши по очереди, вытирая руки о плащи и отряхивая коленки. С противоположной стороны - магистр и женщина в переднике поверх платья.

ЖЕНЩИНА (нервно): Арно, ну сколько это будет продолжаться? Как дети, ей-богу! И убери, наконец, из моего дома этого крикуна мусульманского - у меня голова раскалывается!

МАГИСТР: Не могу, дорогая, это наш конюх.

ЖЕНЩИНА: Тогда вели ему замолчать. Он же каждые четверть часа орет, как заведенный... И кончайте свою посиделку. Что это за типы у тебя?

МАГИСТР: Это не типы, это мои боевые товарищи. Мы вместе воевали. У нас вечер памяти.

ЖЕНЩИНА: Не знаю, не знаю - что за радость десять раз обсасывать одно и то же... Ах, Палестина, ах, Акра!.. Давно уже нет вашей Палестины, у тебя завтра утром прием у архиепископа, Роберу в министерство... Хоть бы Жана нашего пожалел. Он-то совсем не при чем. Отец называется!

МАГИСТР: Ну, Матильда, ну еще немного! Ты не понимаешь...

МАТИЛЬДА: И что это за дрянь на тебе надета?

МАГИСТР: Ну все, дорогая. Через полчаса - все (целует ее). А пока... Ты лучше послушай, как они счастливы...

В тишине из-за стола слышны голоса:

РОБЕР: И тогда я велел наступать, и правый фланг вырвался вперед и форсировал реку...

ГИЙОМ: А я рассказал Конраду Монферратскому, каково на деле положение в крепости турок, и как можно сломать их защиту...

ЭВЕРАР: А я нес знамя, солнце слепило мне глаза, и я не видел, что иду уже через сельджукские заставы, песок скрипел на зубах, но Акра держалась...

РОБЕР: И горел впереди Иерусалим...

ГИЙОМ: И звал Соломонов Храм...

ЭВЕРАР: Да, какая была победа!

РОБЕР: Какая победа!

ГИЙОМ: Победа!..

21 июня 2000 г.