Тампль и Нотр-Дам

Снится мне, что в Россию приехала французская группа с Нотр-Дамом. Приехала, значит, и дает представления. Все очень круто, огромное шоу, как тамошний Жар умеет, куча кордебалета, технических примочек, всего. Дает не в театре, а на городской площади - вроде, так и задумано. Идет все на двух площадках - одна перед фасадом какого-то исторического здания (типа перед условным собором, хотя это вовсе не собор, а какой-то классицизм питерский), другая - на крыше противоположного здания, а публика в середине головами вертит. И все очень верно, спектакль прямо из гущи народу возникает, все видно, на обеих площадках танцоры-вокалисты, а солисты то там, то тут по сюжету возникают, в общем, все круто. Но есть одна новость - сюжет немного изменен, причем это новость для меня спящей (я по ходу сна оцениваю), а не для самого сна, где все так и надо. Там, пока Эсмеральда уже в тюрьме сидит, ейный Квазимодо приходит во Двор Чудес и рассказывает Клопену (или как там их гловаря зовут), что с Эсмеральдой произошло, и что это она из-за Феба погорела, и этот Феб - урод, потому что не любит по-настоящему, а только так. Клопен сжимает волосатые кулаки. В это время Клод Фролло, священник, вызнает, что спать с ним Эсмеральда не будет, потому что любит Феба, и совместно с какими-то мощными церковными силами оного Феба арестовывает. Далее – площадь, два столба, у одного предатель Квазимодо, у другого - Феб, Клод на крыше (наверху царит), все поют, Феб огрызается, и вроде пора всех казнить. Тут появляется Клопен с отребьем, и повторяется история с поэтом и Эсмеральдой - одна воровка или нищенка кричит, что берет Феба в мужья, и ей типа по закону должны его вручить живым. Делать нечего - Феба отпускают (Квазимодо под шумок тоже утекает как-то), причем Феб поет развеселую партию, полную солдатского юмора - типа, моя фортуна всегда со мной, я ее одну уважаю, а не баб, потому что баб везде куча, и это клево, вот была одна невеста, потом Эсмеральда, сейчас еще одна, и всем я угожу. Его уводят на Двор Чудес и там разрывают в клочья (месть за Эсмеральду). Сказочка с моралью. Эсмеральду, как положено, казнят, Квазимодо поет над ней, финал привычный.

Теперь фишка. Спектакль французских товарищей из-за вечных русских накладок начинается позже срока, а солистам французским надо на самолет,билеты куплены и все такое. Поэтому выясняется, что с середины спектакля их должны подменять товарищи из "Тампля". Нам раздают бумажки с текстом, чтоб знать, чего петь, и дело заметано. Бася поет церковную силу (очевидно), причем поется местами французский текст, местами перевод Орландо.  Кто поет Клода - не видно (он на крыше все время, как бы не Айглор), а Ник наш поет Феба, и очень хорошо, не лажает, мордой играет, одним словом все как надо.

Сцена со столбами. Появляется Двор Чудес, общая свалка, партия про фортуну, потом поет Клод с церковной силой. В этот момент ко мне - зрителю – подходит кто-то из наших и говорит: "У нас Ник пропал! Ему скоро последнюю партию петь, а он куда-то делся!" Беда. Ищут Ника, хотя и без него, вроде, все может завершиться, но человек-то пропал! Тут появляется какой-то тип из питерских бомжей (а дело все, похоже, в Питере происходит, куда мы поглазеть на французов приехали), и говорит – у вас тут певец запропостился, хе-хе, а ведь дело непростое! Я ему - Колись, дед! А он что-то про астрологию давай гнать, Никовы оккультные показатели выдавать (мура), а потом говорит - короче, не успел ваш Ник с площади шагу ступить, как связался с известной питерской блядью, она его под мост уволокла, и сейчас ему кирдык придет, она наводчица, их там целая свора!

Так, - думаю я, - сюжет про Феба вышел из-под контроля и из художественных рамок вообще, это ж гипертекст получается! Все как по сюжету, но в жизни! А дед говорит - типа, спасать надо, на черт гипертекст. Но мне так гипертекст приколен, что никого спасать не хочется, а хочется проверить - правда ли такая красота на деле случилась. В результате незанятые в пении остатки "Тампля" бегут к Неве, и точно, на граните у воды, под мостом почти, находится наш Ник и питерская блядь, и какие-то еще охламоны большим числом, причем Ник чувствует себя прекрасно и помирать не собирается. Тут возникает Тоша, завешенная волосами и полная укора, Ник ее приобнимает, а сам ни с места. Тут я и проснулась.