Клоуны с моралью  

(после Рубикона)

Как всегда, снится театр - на сей раз ТЮЗ. В ТЮЗе типа эстрадное шоу на два отделения, полон зал людей, всем празднично. Вот первое отделение кончилось, и я в антракте иду за кулисы - вроде там на звуке работает мой знакомый, и мне надо в перерыве отдать ему микрофонные разъемы или шнуры. Захожу - и вижу, за кулисами столпотворение, какие-то люди в одинаковых деловых костюмах и пестрых кричащих галстуках, у всех одинаковые аккуратные стрижки - стоят и качают права. Выясняется, что это группа заморских клоунов, финансированная по спецпроекту, приглашена украсить второе отделение. Клоуны очень напонтованы, главного своего называют отчего-то «падре» (он и впрямь в черном костюме, с фашистским пергидрольным зачесом). Этот главный постоянно цедит: «Не надо никого учить! Все будет на уровне! Какая нацспецифика? Все проплачено!» - в общем, тенденции известные.

И вот кончается антракт - и в зал моментально закрываются все двери. Народ, бредущий из буфета, вынужден ломиться в двери и долго стучать, после чего ему охотно открывают невесть откуда появившиеся в зале девки, и снова запирают двери - следующая партия снова стучит, ее пускают, и так многократно. Кого-то при этом громко и хамски шлют на балкон, выборка не ясна. Прошедшие в зал люди идут на свои места, долго толкаются (а отделение меж тем началось) - после чего им говорят - извините, не-могли-бы-вы-сеть на другое место? Тут у нас подсадная уточка сядет... И тут тоже подсадная уточка... Люди идут на другое место - там то же самое - извините, не надо тут сидеть, тут специальное место для специального человека... Одним словом ходоков не убывает, все шарятся, чертыхаются и явно недоумевают. Потом начинается волна раздражения - головы ищущих место мешают смотреть, постоянно гремят сиденья, девки наводят порядок все жестче. Наконец какой-то мужик взрывается: «Идите уже на хуй! - кричит он, вскакивая. - Верните мне мои деньги!» «Не надо так, мужчина! - говорят ему девки возмущенно. - Вы опоздали, сами виноваты!»

На сцене меж тем полный маразм - никак не может полностью открыться занавес, дергается туда-сюда, а на сцене клоуны что-то поют - но у них то зашкаливает микрофон, то трещит колонка, то вообще все вырубается вместе со светом, и к тому же основной состав театра болтается под ногами, оттесняемый клоунами с авансцены. Этот ужас продолжается достаточно долго, чтобы все потеряли терпение. Наконец, клоуны выстраиваются в шеренгу, между которой встраиваются тюзовские силы, занавес раздвигается, и все поют некое щемящее многоголосье. Эта прекрасная гармоничная песня так хороша и отменно спета, что все предыдущие обиды оказываются перекрыты, зал готов расслабиться и рыдать.

Тут вперед выходит Главный Клоун и говорит: «А теперь мораль. Счастье в жизни ничего не стоит. Деньги мы платим только за горе».