У меня начинается имиджевый коллапс. Говорю - я выживаю из-за хорошей памяти. Я помню частности политической программы Томми и его приоритеты еще с тех времен, когда он только набирал сторонников. Потом он исчез, а сторонники сели, кто в тюрьму, кто в дальнее поместье, прочих убили. Теперь вышедшие из тени господа имеют провалы в памяти, так как стремились забыть подробности, а новая поросль просто ничего не знает. На этом фоне я имею некоторую ценность.

- Однако, - говорит старший дурмстранговец, - нам надо проверить одну гипотезу. Вы же помечены и на правой руке, наверняка. Мы полагаем, это либо личный знак Дамблдора, либо некая надпись на латыни. Нам надо осмотреть вашу правую руку.

Что делать. Протягиваю руку. Один из делегатов расстегивает мне манжет, но он узкий и не поднимается выше запястья. Делегат же не может смириться с отсутствием улики, и желает осмотреть все, поэтому он рвет мою единственную деканскую рубашку - да уж, не стесняйтесь, - цежу я. Конечно ничего нет. Уже не ясно, хорошо это или из рук вон плохо. Скорее хорошо. Пусть инространцы теперь боятся.

Поэтому я без зазрения совести хватаю наглого дурмстранговца за ухо и говорю:

- Отлично. Вы сами только что полностью ОСВОБОДИЛИ МНЕ РУКИ, видимо, для того, чтобы их было куда приложить! Тут вам не Трансильвания, и у меня только ОДНА рубашка! А я очень злопамятный человек! С известными связями.

И тут одна из сестер говорит:

- Профессор, но у вас на голове гриффиндорский флаг!

- Что?? - ужасаюсь я.

- Гриффиндорскаий флаг, - повторяет она.

Разворачиваюсь к створке шкафа, где все отражается. Просто открывается ларчик. Сбоку от меня находится цветной витраж, в него бьют лучи, и мои волосы от него красно-желтые.

...Парашюты Штирлица неизменны