Отчет с Константинополя - Эпилог
После Пасхи, ночью, когда игра начала распадаться и оседать в людях как некое богатство, я пришла в «дом», где по игре ни разу не была – это был шикарный готичный особняк флорентийского посла. В процессе разговоров и поиска вина (так и не нашлось) люди входили-выходили, и вот весьма быстро настал момент, когда в доме не оказалось никого, кроме меня и отца Киприана – сиречь, профессора Огдена.
Мы, конечно, рахохотались, как наш Университет выжил всех из законного жилища – и тут зашел последний посетитель: мадам Помфри. Стало многое ясно. Через полчаса туда же неведомыми тропами пришла аврорша ВанХельсинг и госпожа Минерва МакГонагалл.
Мы засели в пять лиц вокруг чужого стола и повели умные разговоры о пережитом. О том, где еще работали и обитали «наши» люди. Прекрасная миссис Малфой (Атэх-Душа, которая в этот момент доедала мозг избраннику, в чем после ее упсовых высот не было сомнений!), Люциус Малфой с Макнейром на Университетских ловушках, персонал Ада во главе с Дьяволом (хогвартские аспиранты и немного студентов), Кладбищенский Сторож (Сами-Знаете-Кто), Координаторы блоков Игротехники массово (и во Сне – это в основном Слизерин, и в Университете, где отличилась Г.Грейджер), семейство Дуков с их рыбками и сатанинскими увлеченьями, ректор собственной персоной, даже императрица-мать (которая сейчас докармливала народ крашеными яйцами). А декан Гриффиндора - патриарх Григорий – на котором держалась византийская церковь! И даже кардинал Исидор оказался бывшим Невиллом Лонгботтомом.
Конечно, было очевидно, что все произошедшее – это сессия Хогвартских Сезонов под хроноворотом. Кругом родные лица.
А радостным и приятным было то, какой ОБЪЕМ работы на игре сделан этими «нашими» людьми. И как сильно они отличаются от тех, кто с бензопилами. Высшее волшебное образование не замажешь, да.
Мы, конечно, рахохотались, как наш Университет выжил всех из законного жилища – и тут зашел последний посетитель: мадам Помфри. Стало многое ясно. Через полчаса туда же неведомыми тропами пришла аврорша ВанХельсинг и госпожа Минерва МакГонагалл.
Мы засели в пять лиц вокруг чужого стола и повели умные разговоры о пережитом. О том, где еще работали и обитали «наши» люди. Прекрасная миссис Малфой (Атэх-Душа, которая в этот момент доедала мозг избраннику, в чем после ее упсовых высот не было сомнений!), Люциус Малфой с Макнейром на Университетских ловушках, персонал Ада во главе с Дьяволом (хогвартские аспиранты и немного студентов), Кладбищенский Сторож (Сами-Знаете-Кто), Координаторы блоков Игротехники массово (и во Сне – это в основном Слизерин, и в Университете, где отличилась Г.Грейджер), семейство Дуков с их рыбками и сатанинскими увлеченьями, ректор собственной персоной, даже императрица-мать (которая сейчас докармливала народ крашеными яйцами). А декан Гриффиндора - патриарх Григорий – на котором держалась византийская церковь! И даже кардинал Исидор оказался бывшим Невиллом Лонгботтомом.
Конечно, было очевидно, что все произошедшее – это сессия Хогвартских Сезонов под хроноворотом. Кругом родные лица.
А радостным и приятным было то, какой ОБЪЕМ работы на игре сделан этими «нашими» людьми. И как сильно они отличаются от тех, кто с бензопилами. Высшее волшебное образование не замажешь, да.
* * *
У меня было очень много вопросов и некоторое количество недоумения к мастерам по поводу произошедшего, однако все, что я поняла – и так со мной (по принципиальным выводам меня трудно переубедить), а прочее потеряло актуальность. Я очень рада, что была на этой игре, хотя Константинополь – не моя культура, и «моим» этот город не стал. Зато он подарил мне людей «моей» крови и стал хорошей проверкой на истинность тех, кого я таковыми считаю.
* * *
При выходе с полигона меня ожидало главное потрясение и, видимо, главный символ всего, чему мы стали свидетелями: огромна ГОРА пищи, которую должны были съесть игроки, но не съели в силу экономической модели. Такой кучи круглых хлебов я вообще не видела никогда. Гнила капуста и аутентичные баклажаны, под ногами хрустели в три корочки сухарики, тух лук, пах чеснок, рассыпалась из пакетов нетвердо завязанная гречка, банки тушенки и прочих консервов штабелями наполняли коробки, и под всем этим мирно ждали своего грабителя сухофрукты.
Разумеется, теперь это предполагалось раздать уезжающим, но при учете тяжелого антуража на плечах и небедственного финансового уровня игроков я не верю, что все ушло. Что-то прогнило, и мне интересно, кто и сколько времени это хоронил. Чем рыли. Братская могила ПИЩИ еще долго будет смущать мое воображение. «Немного просчитаться с экономикой» в принципе может каждый. Но вообще у меня просто нет слов.
Хлеб, как я слышала, раздали «солдатикам», чтобы те сушили сухари. У меня нет соображений по этому поводу, кроме того, что солдаты – это вчерашние мы, а вовсе не второй сорт грязнокровок, который все умнет.
Мой попутчик, увидев эту гору, в которой копались уезжающие, заорал: «Сволочи! Христос пятью хлебами пять сотен накормил!! А это – что? При пустых мисках, когда людям по жизни жрать было нечего?! И это позиционируется, как игра о христианском городе?!»
…При всей субъективности данного мнения и его возможной отдаленности от реалий, в которых работали мастера, нельзя не согласиться с одним: если у игры 100 человек «рабочих (мастеров, техников, и т.д.)», считать надо лучше. Экстенсивный подход – это не сегодня, это вчера.
Про то, как раздавать после таких игр избытки реально нуждающимся нищим – можно говорить отдельно, и я вижу в этом большой смысл. Но только не с циничными и успешными «реалистами». Они все меряют на деньги. Про хлеб мне сказали «По деньгам это где-то тысяча всего!» А если как по правде – то это взятые из людей (с игроков) деньги, ушедшие в воздух (в могилу еды), и в процессе этого перемещения из града земного в град небесный ни одна копейка не сработала.
Вообще же я вижу в теме «хлеба» продолжение темы телесности и некого небесного аванса (закупка булок мастерской волей), который до земли и человека НЕ ДОШЕЛ. Тут мое последнее слово о Граде Небесном, что болтается над Земным на долгом поводе, никак до него не спускаясь. Тут завершение темы вочеловеченности Христа, который так и не поделился с людьми своей плотью в Причастии.
Разумеется, теперь это предполагалось раздать уезжающим, но при учете тяжелого антуража на плечах и небедственного финансового уровня игроков я не верю, что все ушло. Что-то прогнило, и мне интересно, кто и сколько времени это хоронил. Чем рыли. Братская могила ПИЩИ еще долго будет смущать мое воображение. «Немного просчитаться с экономикой» в принципе может каждый. Но вообще у меня просто нет слов.
Хлеб, как я слышала, раздали «солдатикам», чтобы те сушили сухари. У меня нет соображений по этому поводу, кроме того, что солдаты – это вчерашние мы, а вовсе не второй сорт грязнокровок, который все умнет.
Мой попутчик, увидев эту гору, в которой копались уезжающие, заорал: «Сволочи! Христос пятью хлебами пять сотен накормил!! А это – что? При пустых мисках, когда людям по жизни жрать было нечего?! И это позиционируется, как игра о христианском городе?!»
…При всей субъективности данного мнения и его возможной отдаленности от реалий, в которых работали мастера, нельзя не согласиться с одним: если у игры 100 человек «рабочих (мастеров, техников, и т.д.)», считать надо лучше. Экстенсивный подход – это не сегодня, это вчера.
Про то, как раздавать после таких игр избытки реально нуждающимся нищим – можно говорить отдельно, и я вижу в этом большой смысл. Но только не с циничными и успешными «реалистами». Они все меряют на деньги. Про хлеб мне сказали «По деньгам это где-то тысяча всего!» А если как по правде – то это взятые из людей (с игроков) деньги, ушедшие в воздух (в могилу еды), и в процессе этого перемещения из града земного в град небесный ни одна копейка не сработала.
Вообще же я вижу в теме «хлеба» продолжение темы телесности и некого небесного аванса (закупка булок мастерской волей), который до земли и человека НЕ ДОШЕЛ. Тут мое последнее слово о Граде Небесном, что болтается над Земным на долгом поводе, никак до него не спускаясь. Тут завершение темы вочеловеченности Христа, который так и не поделился с людьми своей плотью в Причастии.
Эпилог на небе
На днях Матушке Комнин (то есть игроку, конечно) приснился сон:
«Ночью в середине Константинополя некие одержимцы готовят мистическое действо. Действо произойдет у высоченной ажурной башни, которая, вобщем-то винтовая лестница, скрепленная тонкими опорами. Башня огромна, но до неба не достает, потому что вавилонская. Это и есть то самое блуждающее здание - башня появляется в том городе, который опять ее строит. А еще она похожа на екатеринбуржскую телебашню, недостроенную и разрушающуюся с риском для города, с нее любят прыгать самоубийцы.
У подножия башни дремал подросток гекельберифинистого вида. Он вспугнут одержимцами, настороженно наблюдает со стороны. Общеизвестно, что это сын императора. Весь город это знает. И я знаю, но не могу вспомнить - какого же императора это сын? Ведь я точно должна это знать.
Мистическое действо вот-вот начнется. И тут я замечаю во взгляде подростка нечеловеческую душераздирающую тоску и отчаянную надежду, мольбу. Прижимаю его к себе, закутываю в плащ, боюсь что-то не так сделать, чтоб не обиделся, не вырвался, доверился. И уже мучительно, что я не могу вспомнить его имени, и какого царя он сын? Надо бы погладить по голове и позвать по имени. Если я вспомню какого царя он сын, я вспомню и его имя.
Одновременно со звоном будильника ахнула: "Небесного?!"
__________________________________________________________
Использованы фрагменты чужого подсознания:-))
Всем, кто меня еще не возненавидел после прочитанного -
СПАСИБО ЗА ИГРУ! Вам - две истории, неплотно связанные с игрой, но тем не менее говорящие что-то крайне здоровое и нужное о ней (и о нас)
http://community.livejournal.com/govoryat_deti/850757.html
Конец
Загрузка... 
