Финал магической войны был вполне предсказуем. Мать Драко была мертва. Поттер находился в клинике, и никто не знал, чем кончится его борьба за жизнь. Он не приходил в сознание. Говорили, в клинике находится лишь его плоть - а душа пошла за границу тени, чтобы добить то, что осталось от Темного Лорда. Директор Дамблдор погиб. Строго говоря - он погиб еще тогда, когда о его смерти написали газеты. Все прочее было подставой, организованной Орденом Феникса, метаморфшей Тонкс, а может быть безымянным аврором и оборотным зельем. Смерть этих героев была эпической, слава будет вечной. 

Пожиратели Смерти в свою очередь понесли значительный урон, выжившие находились под следствием, кроме бесповоротно мертвого Питера Петтигрю. Еще дрянной новостью было то, что дементоры вернулись в Азкабан.

Хогвартс поредел на половину своего педсостава. Вообще, было много смертей. Оборотня Люпина ожидаемо задрали в бою другие оборотни, и хотя Драко никогда не было до него дела, это было очень грустно.

Люпин имел некоторое отношение к профессору Снейпу. Он даже как-то защищал последнего, собачился с ним, и, может быть, в тайне обожал.

Удивительно, как равнодушен был сейчас Драко к смерти своих родителей, и как его расстраивал мертвый Люпин. Словно, останься тот жив - можно было бы надеяться однажды... за чашкой чая... Люди хранят много воспоминаний...

Не менее равнодушен Драко был к собственной судьбе. Он хорошо понимал, что не настолько виноват, чтобы схлопотать многолетнее заключение, он не был пойман на применении Непростительных заклятий, он никого не убил, а послушание семье и некоторая глупость с воротами Школы не тянут на государственную Измену. На момент битвы за Хогвартс он все еще был несовершеннолетним, ему исполнилось 18 только в июне, перед Судом. 

После победы в войне силы Добра, наконец, сделали по-настоящему доброе дело: они реорганизовали судебную систему. Прежде, при блатных должностях, передающихся по наследству (карикатура на Палату Лордов), любое изменение в законотворчестве и процедуре захлебывалось на месте.

По новым правилам Драко был положен адвокат.

Им оказался тот самый Догадливый Аврор, что когда-то нашел у Драко скандальную фотографию. Его звали Гилберт Гор. Ничем хорошим это кончиться не могло. Этот человек уже брызгал слюной на Драко за несчастный фотоснимок, пророчил содом, и теперь, конечно, должен был окончательно потопить подзащитного. Ведь все вышло так, как он и говорил.

Однако Драко ошибся. Молодой аврор Гор с энтузиазмом подошел к новой для него роли, и на своих диких фантазиях выстроил приличную защиту. Построение было подлым, но действенным. Главное - ничего не отрицать.

Суть защиты была такова: бесправный несовершеннолетний школьник с первого же года обучения попал в сферу интереса уже неоднократно обсуждаемого Пожирателя Смерти, декана его факультета, которого держали в Хогвартсе по политическим мотивам. Это ни для кого не может быть новостью, поскольку информация была во всех газетах, пресса с конца февраля по середину апреля, желающие могут ознакомиться с подшивкой статей.

У мальчика, чья судьба сейчас решается, не было шансов противостоять промывке мозгов и эмоциональному давлению, поскольку Хогвартс закрытая школа-пансионат. Мальчику подсовывали развратные фотографии, тлетворную литературу вплоть до частной переписки, он был вынужден посещать некие «индивидуальные занятия», где находился во власти сильного волшебника и его темных страстей. Он тестировал на себе зелья, замутняющие разум и подавляющие волю. Улики под номерами с двадцать третьей по сороковую. Если Суд настаивает, мальчик примет Веритасерум.

В случае неповиновения к мальчику применялись Непростительные Заклятья. Разумеется, из страха большего наказания он не смел никому сообщить об этом. В качестве поощрения мальчик получил пост префекта, место ловца в квиддичной сборной, завышенные оценки по профильному предмету, дополнительные выходные в Хогсмиде.

Несколько месяцев назад мальчик стал жертвой Неназываемой Статьи о домогательствах, что делает его потерпевшей стороной, а вовсе не злоумышленником. По всем вопросам имеются около тридцати самых уважаемых свидетелей. Госпожа профессор МакГонагалл... выпускники... преподаватели... сотрудники больничного крыла Хогвартса... уважаемые авроры...

Разве стоит удивляться, что мальчик при первом же удобном случае покинул ненавистную школу, где претерпел столько унижений?.. Разве нет логики возмездия в том, что мальчик ненавидел Хогвартс, попустительски закрывавший глаза на его положение? Да, он сражался против Школы, которая отняла у него детство, невинность и право выбора, но, строго говоря, осада Хогвартса - вовсе не его идея.

Не поступим ли мы бесчеловечно, если вместо восстановления справедливости и некоторой компенсации за собственное бездействие осудим юную душу - только за то, что подростку не хватило сил постоять за себя в аду? Попробуйте представить на его месте собственного сына или дочь, уважаемые судьи. Неужели при представленных факторах давления вы станете утверждать, что ваш ребенок суть отъявленное зло, которое надо изолировать от мира в сырой тюремной камере?.. Не уподобимся ли мы тем злодеям, что скрывают свои постыдные фотографии и свое темное прошлое, если таким же образом скроем позор нашего общества в лице этого юноши?..

Драко стоял перед выбором ровно пять минут. Принять предложенные факты как свою новую реальность или продолжать биться за мертвую химеру.

Прежде ему никто не верил, потому что все верили ВОТ В ЭТО. В ситуации, когда истина не познаваема или не достижима, критерием истины выступает мнение большинства.

С ясной головой Драко обвинил во всех своих ошибочных поступках крестного, декана и преподавателя профессора Снейпа.

* * *

Драко дали год умеренного режима, и весь этот год Драко думал о своей никчемной жизни. Он все потерял, и не знал, как жить дальше. Родители мертвы, и опереться не на кого. Все значимые люди мертвы или сидят. Закон не на его стороне. Что-то золотилось на окраине памяти, и от этого было только хуже.

Потом заключение окончилось, и Драко начал жить заново.

Он сумел вернуть свое имущество, так как являлся законным наследником древней фамилии. Новое правительство не хотело охоты на ведьм, оно желало совмещать традиционность и либерализм. Люди вроде Драко были для него весьма символичны.

Правда, никакая лояльность властей не обеспечила бы Драко приличной работы. Хотя бы первое время, пока он вступал в права и рассчитывался с долгами. По результатам его судебных признаний золотой диплом мистера Малфоя ничего не стоил, так как был утешительной липой. Особенно по профильному предмету - Зельеварению. В чистой теории можно было добиться пересмотра своих результатов по ТРИТОН - но это значило обивать пороги Хогвартса с его новым руководством. Или пороги Департамента Образования, где суд над Драко очень хорошо помнили. Жаль, что время добряка Дамблдора прошло.

Однако нет таких времен, где бы полностью истребились контрабанда и криминал. Два года Драко путешествовал, добывал, выкупал, перевозил и перепродавал диковины, особенно хорошо шли дела с опасными порошками, дальневосточными корешками, каирскими элексирами и уэльским галлюциногенным грибом. Подвал Малфой-менора на время стал складом редкой продукции. Отцовский сейф тоже помог.

Сферы, в которых вращался Драко - с их грязными торговцами, менялами, какими-то бедуинами, нервными сквибами, мутными переводчиками, мордатыми громилами - эти сферы не выносили аккуратности и лоска, потому что по внешнему лоску сходу определяется лох. Человек, который существует лишь для того, чтобы его надули. Драко не стриг волос с тюрьмы, его одежда была живописна и куплена на этнической распродаже в Гластонбери. Единственное, что могло выдать его - хорошие зубы.

В конце этого периода Драко завел правильные деловые связи и разобрался в рынке. Он купил помещение магазина «Borgin and Burkes» (Борджин и Боргс), выставленное на торги. После войны и волны арестов тут конфисковали ассортимент, владелец пропал. Этот магазин связывал Драко с его отцом.

Драко теперь и сам походил на своего отца. Его длинные светлые волосы были гладко забраны в хвост. На зеленой атласной ленте различались вышитые серебром инициалы. Дорогая модная одежда стальных тонов кричала о финансовом успехе.

В обновленном магазине «Blaze of Brande» (Великолепные Бренды) отныне располагался широчайший выбор легальных амулетов и артефактов, предлагалась скупка фамильных ценностей, перепродажа, поиск по каталогам и изготовление на заказ. Штат отборных секретарей, консультантов и курьеров говорил о серьезности и стабильности предприятия. Клиенты магазина делились на уровни, внутренний круг имел доступ к предметам темной магии. Уровни защиты информации были чрезвычайны.

Вместе с деньгами к Драко вернулся настоящий вкус к жизни. Спустя еще год он вошел в Попечительский Совет Хогвартса и женился на младшей сестре своей однокурсницы. В год обороны Хогвартса она не посещала Школу («болела»), ее семья избежала участия в войне. Девушка была красивой, тихой, влюбчивой. Никакого военного синдрома. За ней давали роскошное приданое.

Свадьбу и рождение сына Драко помнил очень плохо. Он работал. Бизнес, управление поместьем и общественная работа отнимали много времени. Возможно, в этих счастливых событиях не было особой уникальности. В жизни молодого мистера Малфоя было много приемов, раутов, именин и торжеств. Зато он хорошо помнил, сколько выписал чеков и на какую сумму.

Примерно в это же время Драко стал замечать, что плохо спит.

Ему снилась тюрьма. Непонятно, где она таилась все эти годы, почему не преследовала прежде. Одним словом, с какой стати?

Еще ему снились дементоры. С ними все было понятно: классический кошмар. Но с другой стороны, в каждом таком сне Драко словно оказывался без кожи, каждый сон нес огромное чувство потери, но по пробуждении детали забывались. Кроме какого-то груза, который давит и давит, словно счастья нет.

Это было несправедливо.

Драко начал пить зелье Сна-без-Сновидений, но результат был так себе: снов он не помнил, а чувство горя и потери оставалось прежним. Пришлось аккуратно навести справки - чтобы не навредить бизнесу и не стать мишенью для насмешек. Больница Святого Мунго с удовольствием проконсультировала его. Причина повторяющихся дрянных снов была очевидна: глубокая военная травма, двадцать лет назад тут было много таких пациентов. Драко выписали зелья. К счастью, многие он мог приготовить сам.

За год приема картина изменилась к худшему: Драко стал забывать бытовые мелочи, на людях пребывал в состоянии эйфории, которая сменялась мечтательной негой, не мог сосредоточиться на жене и ребенке (жена постоянно недомогала, ребенок много плакал). Сам Драко продолжал орать по ночам - поэтому спать с женой теперь удавалось все реже. Пришлось переехать в собственную спальню. Самое плохое заключалось в том, что без зелий он не мог начать новый день.

Драко обратился в Св.Мунго вторично. Более продвинутый способ лечения был радикальным, и Драко испугался.

Легилименция, коррекция и полная замена воспоминаний. Колдомедики предлагали ему выжечь целый блок памяти, а чтобы никто не облажался и не удалил лишнего (или не сохранил ненужного), следовало подставить свою голову специалисту. За несколько сеансов там обещали разобраться, что к чему.

То есть увидеть Драко изнутри таким, каков он есть. Со всеми его слабостями, стыдными тайнами и несовершенствами.

Драко отказался. Многие люди живут с грузом прошлого, и ничего. Он тоже сможет.

...Видимо, только зелья с эффектом эйфории помогли ему пережить смерть жены. Это был сильный удар по имиджу. И по мироощущению тоже, словно бы что-то изначально было сделано не так. Драко ощущал себя виновным - он мог бы уделять матери своего ребенка больше внимания. Но лекарство от смерти, как и лекарство от времени, все еще не было изобретено, а баловаться черной магией Драко остерегался. Он вовсе не был в ней хорош. Не как его отец.

Астория Малфой упокоилась в мраморном семейном склепе, ее резное надгробье с плачущими ангелами было исполнено нежности и грусти, которые заменили Драко любовь. Но хотя бы свой долг он исполнил безупречно.

Мероприятие было частным, Драко не мог себе позволить скорбеть прилюдно. Маленький сын держал его за рукав и задавал мудрые печальные вопросы: какие же они волшебники, если не могут вернуть маму. Можно ли стать бессмертным? Или все они закончат так же. Чем они тогда отличаются от маглов. Чтобы ничего не объяснять, Драко взял сына на руки. Есть способы стать бессмертным, сынок, но это одна теория, на практике же всегда выходят безносые страшилы либо фантомная боль. Странно было примерять на себя слова «отец-одиночка». Молодой мистер Малфой был уверен, что не справится.

Однако, судя по всему, справился он неплохо. Наследник вырос общительным и рассудительным. Конечно, он интересовался событиями недавней войны, ужасным Темным Лордом и прекрасным Гарри Поттером. Драко пытался был объективным. Поттер работал в Министерстве Магии, его портрет иногда мелькал в прессе. В общем и целом это говорило, что Поттер - обычный карьерист, такой же человек, как и прочие. Все необычное, что он представлял собой, осталось в прошлом. А что до Темного Лорда - то мальчику достаточно знать, что из-за него погибли дедушка и бабушка, достойные и смелые люди.

Спустя годы мистер Малфой посадил сына на Хогвартс-экспресс. Стоял туманный сентябрьский день. Сквозь небесное серебро пробивался рассеянный солнечный свет, дымолетный порох пах прелой листвой, осенью, авантюрами, новыми учебниками и чернилами. Черно-красный паровоз блестел хромом, словно ни года не прошло с тех пор, как сам Драко сел в него впервые.

Многие школьные знакомые топтались в этот день на платформе вместе со своими детьми - немного потерянные, шальные, наспех наставляющие отпрысков. В толпе был замечен Гарри Поттер - в мятом пиджаке, с помятой женой, оба с мятыми лицами. Как беспощадно время! Сердце болезненно и остро сжималось внутри, но скорее всего это было просто сентиментальностью.

В эту ночь сны были наиболее ужасны. Драко снился мертвый профессор Снейп. Легилимент экстра-класса. Его черные неживые глаза смотрели Драко прямо в подкорку.

Драко сдался. Он выписал легилимента из Св.Мунго на дом.

* * *

Едва специалист ступил на порог Малфой-менора, Драко ощутил угрозу. Угроза исходила от самого Драко. Что-то золотилось на окраине его памяти, и от этого всегда было только хуже - но сейчас эта позолота грозила выйти на поверхность, заполонить разум, причинить мучительную боль.

Неужели он, как последний глупец, все же запретил себе что-то очень нужное, что-то самое важное, ускользающее, без чего его жизнь не полна?.. В жизни Драко более нет врагов, в ней есть дорогие люди, забота и удовлетворенность - но она не полна. Он может купить все, на что хватит воображения, может для контраста предаваться заслуженной грусти - но она не полна. Она полна увлечений, благородных вложений, профессиональных побед, соблазнов, рисков - но она не полна. Есть что-то главное, что-то сродни красоте и страданию, чему нельзя найти верного определения, но без чего все прочее лишено смысла.

И потому его жизнь - это дорогая, хорошо обустроенная нора, где он бесконечно перебирает сухие травы. Для своих бесполезных зелий по улучшению сна.

- Спасибо, мистер Малфой, - сказал легилимент, - прошу прощения за невербальную атаку. Мы вынуждены использовать этот прием при первом знакомстве, чтобы преодолеть первичную защиту сознания и сохранить время клиента. Я знаю, вы очень занятой человек. Уверен, вы поймете. Вот мои рекомендации.

- Да-да, - просмотрел Драко бумажку. - Но ваша фамилия мне ничего не говорит. Простите мой скепсис, я привык знать, с кем собираюсь иметь дело.

- Я знаю традиции вашей семьи, мистер Малфой, не извиняйтесь. Вероятно, вы помните Оливера Вуда, капитана школьной сборной по квиддичу. Это мой кузен. Сестра его отца вышла замуж за магла. Я полукровка. Мой отец - доктор психологии. Он познакомился с мисс Вуд на фестивале хиппи в 1969 году. Какие-то трансцендентные опыты над сознанием под барабан. Я закончил Когтевран за пять лет до вашего поступления в Хогвартс.

- Благодарю, - вернул Драко рекомендации. - Прошу, располагайтесь. Вероятно, вы знаете причину моего обращения к вам.

- Конечно. - Медик-легилимент сел на край кресла напротив Драко, вынул палочку и наклонился вперед. - Чтобы вам было комфортно, мистер Малфой, я буду все время сеанса держать вас в курсе происходящего. К счастью, у вас нет окклюментной практики, и защиты вашего сознания естественны. Постарайтесь не напрягаться. Вам следует знать, что погружение в глубины памяти неприятно лишь в том случае, если из нее хотят вынуть нечто, что вы сознательно желаете скрыть. Вы желаете скрыть что-то, мистер Малфой?..

- Это трудный вопрос, - ухмыльнулся Драко. - Все мы так или иначе скрываем что-то личное. Но в текущий момент у меня нет однозначного ответа. Я не знаю, что именно я хочу скрыть - иначе вы были бы мне не нужны.

- Резонно, - кивнул легилимент. - Я знаю ваш диагноз, и склонен полагать, что источником ваших состояний является так называемый не пройденный перевал. Вам знаком этот термин?

- Нет, но о значении можно догадаться.

- Да, значение прозрачно. В вашем прошлом есть определенная зона решений, которые ваше сознание определяет как «важные». Эти значимые решения должны были быть приняты вовремя и явиться стартом для дальнейшего развития вашей личности.

- Как правильное финансовое вложение.

- Именно. У каждого человека свои решения и свои поводы для них. Но в вашем случае вы почему-то оцениваете свои принятые решения как неверные. Час их принятия находится в прошлом, и в свое время, вероятно, они выглядели правильно. Неправильными они стали сейчас, потому что, мистер Малфой, с годами мы сами меняемся. Ваше сознание показывает вам образы преград, оков, инфернальных тюремщиков, саму тюрьму. Вы не можете двигаться дальше. Недаром есть расхожее выражение «груз решений». Эта зона вытеснена из вашей памяти, что совершенно естественно, но она все еще там. Мне необходимо увидеть ее границы и понять ее содержание. После этого мы вас от нее избавим.

- Я понял, - сжал подлокотники Драко. - Приступайте.

- Легилименс Максима, - прошелестело у виска. Черные глаза легилимента застыли, расширились и заполнили все пространство чуткой тьмой. Драко несся в эту тьму на огромной скорости, как на гоночной метле, справа и слева проносились события и объекты, фрагментарно выхваченные светом, что-то сталкивалось с ним - и отметалось в сторону. Тошнило. Пронеслась мимо колыбель с орущим сыном, осеняя веранда, единственная ссора с женой. Пронеслись мутные бедуины с порошками и элексирами. Отлетело вбок хогвартское поле боя с его дымами и туманами, отлетел кабинет отца, где тот орал на Драко за рытье в своих вещах, надвинулось и растворилось ночное кладбище, где люди в белых масках пялились на судороги предателя в черном фраке. Рассыпались хрусталем люстры Малфой-Менора, глина на подоле матери, серебряная вилка под ее каблучком. Чавкнул зевом раскрытый чемодан, где молодой аврор вспарывает и вспарывает подкладку, а вредноскоп все щелкает и щелкает, вот ты где красавец! Господи боже, да это же... нет! Мой отец сделал все, чтобы этого никто не увидел. Он сделал все, как вы хотели! Но с ребенка, жертвы обстоятельств, нет спроса.

Темный тоннель, звезды гаснут над головой, мрак. Тоннель каменный. Сухая теплая рука ведет его в никуда, к свету или к смерти. Ты все еще хочешь власти над миром? Или грохнешь всю жизнь ради одной ночи с сомнительным человеком, который к тому же вдвое старше тебя?

И вот ночь. Черный склеп, ледяной ад, склянка беладонны, невыносимая четкость зрения, теплые лучи из глаз напротив, оставайтесь и впредь... И вот власть над миром. Отчего так мала?.. Неужели это и есть она?.. Нет, она застряла где-то между латунным боком Меркурия и орбитой Сатурна, отлетела в траву вместе с волшебной палочкой, впиталась в молочную кожу под сбитым рукавом. Получу ли я ее снова, обрету ли, если перечеркну одну ночь с сомнительным человеком... Можно любить предателя, мистер Малфой. Если он предал не вас.

Виски сдавило, и Драко понял, что с его волос льет. Он сидел в кресле, все кончилось. Комнату окутывал сумрак, никто не зажег свеч. Но так было лучше. Наверное, Драко бледен, как мертвец.

- Мы продолжим, когда вы отдохнете, - сказал легилимент, примирительно подняв ладонь. - Если желаете, завтра. Мы хорошо продвинулись.

- Я знал, - глухо пробормотал Драко. - Я знал, что одного отречения будет мало. Даже если оно сделано во всеуслышание. Этот человек отравил меня гораздо глубже, чем я думал.

- Да, двигаться вглубь своего сознания всегда нелегко, - медленно сказал легилимент. - Я понимаю ваши обстоятельства. Я тоже учился у мистера Снейпа. В то время он только начал преподавать. Отличный зельевар, но слишком нервозный. Самый молодой декан в истории Хогвартса. Кто бы мог подумать.

- Каким он тогда был? - спросил Драко, чувствуя, как виски медленно разжимает. 

- В мои одиннадцать лет он казался злым и несправедливым. Совершенно не мог учить, вел себя, как в зверинце. Теперь я понимаю, что он был попросту так молод, что опасался детей. Особенно старшекурсников. Три-четыре года разницы, хулиганство на уроках, как держать авторитет? Потом, на средних курсах, я понял, что профессор Снейп несчастен. Моя однокурсница влюбилась в него из-за его печали. С каждым годом преподавать у вашего декана получалось все лучше, на старшем курсе он казался мне интересным человеком. Но, может быть, это следствие женских слез. Всегда находились какие-то бедняги с Хаффлпаффа или из Гриффиндора, которые решали его спасать, любить и улучшать, и с которыми он обходился очень резко.

- Улучшать профессора Снейпа? - не поверил Драко.

- О да. Женский крест. Любовь, превратившая чудовище в Принца. Кстати, я слышал, по матери он Принц. Говорящее имя.

- Действительно, - напряг память Драко. - Анналы священных двадцати восьми. Фамилия Принц там давно не числится из-за смешения крови не с теми родами.

- В любом случае мне было трудно поверить, что профессор Снейп стал удачливым педофилом. Скорее, я бы предположил магический контракт с вашим отцом, клятву Каузалис*, в результате которой один волшебник должен отдать другому первенца...

- В смысле?! - подался вперед Драко, теперь жалея, что в гостиной темно.

- Прокомментировать клятву Каузалис или педофилию?

- Вы сомневаетесь в моей истории?

- Нет, мистер Малфой, я не сомневаюсь в ваших словах. Но ваше сознание сомневается в вашей сегодняшней интерпретации событий.

- Рассмотрели что-то внутри моей головы, доктор? Юношескую влюбленность?..

- Вы предали особенного для вас человека, мистер Малфой, и вините себя за это.

- Я никого не предал. Предать профессора Снейпа не получилось бы и у Мерлина. Он работал на обе стороны. Там было пробы негде ставить! Ему нравилось играть с предательством, заставляя людей вечно испытывать неловкость, подозрение или неуверенность. Заставляя надеяться на себя, и уходя в тень в самый нужный момент. Ускользающую змею очень трудно зафиксировать. Это делало его крайне значительным. Словно весь мир крутился только вокруг него.

- Поверьте, это совершенно не мое дело, - утешительно сказал легилимент. - Я просто должен вам помочь. Вы приняли решение быть последовательным и верным, но изменили его, и ваша сегодняшняя жизнь построена на этом изменении. Поймите, тюрьма, которая вам снится, могла быть плодом решения примкнуть к силам Известного Лица, как тогда говорили. Потому что ваш тогдашний арест был прямым следствием этого. Но ваше сознание так не считает, мистер Малфой. Оно считает, что вы отреклись от мертвеца, и теперь...

- ...Теперь я сам мертвец, - встал Драко. - Но я не солгал ни в одном факте!

- Никто не обвиняет вас во лжи, мистер Малфой, - спрятал палочку медик. - У вас два пути. Позволить мне убрать из вашей памяти все воспоминания, связанные с профессором Снейпом, заменив их на нейтральный субстрат. Либо принять мертвеца как ценностный стержень своей биографии.

Драко покачнулся. Золотое свечение затопило его глаза и растаяло. В комнате была совершенная тьма. Драко сделал шаг в направлении кресла, но его не оказалось на месте. Зато на месте был стол, ударившись об который, Драко застыл.

- Неужели я никогда не избавлюсь от тени этого человека? - страшным голосом прошептал он.

- Зачем избавляться от того, что делает вас свободным? - раздалось в темноте. - Что делает вас счастливым?.. Годы идут, мистер Малфой, но ничто не меняется. Ничто не обретает смысла. На вашем месте я бы смирился с тем, что я, один из знатнейших и влиятельнейших людей своего круга, представитель чистокровной элиты, чей облик, стиль жизни и даже вкусы - образец безупречности, не могу избавиться от терпкого привкуса во рту, произнося имя Северуса Снейпа. Смирился бы с тем, что он смеет занимать мои мысли. Ничтожество. Простой школьный учитель.

- Кто вы?! - вскричал Драко, потому что его глаза заливала чернота.

- Вы были так поглощены собой, милорд, что не удосужились понять, что происходит.  Невыносимо. Присутствовать. При кощунстве.

- Кто вы?! - запустил руку в мокрые волосы Драко, пол ушел из-под ног. Каждое слово собеседника он знал. Помнил до сих пор. Кто-то во тьме цитировал письмо его отца к профессору Снейпу.

- Ты до сих пор не узнал, где его могила... - рассмеялась тьма. - Хрустальный гроб, заваленный хризантемами, черные ленты, мраморная плита. В зимней белизне так печален одинокий посетитель в траурной мантии. Белые розы смяты в бледной, судорожной руке... Безутешный ученик... Какая красивая, пророческая мечта.

- Прекратите, - одними губами произнес Драко, звук не шел.

- В скорби по мертвым есть свое очарование. Она делает нас более красивыми. Для многих и он был красив, знайте. «Что ты наделал? - уже шептали надгробью надменные губы. - Мой зимний принц... Зачем ты не подождал?..»

- Прекратите!! - взвыл Драко, затыкая уши, сворачиваясь клубком на скользком полу. За окнами выла метель, холод пробирал до костей.

- Мистер Малфой, я всего лишь врач. Ваш врач Генри Гринвуд.

- Прекратите!!!

- Это не более чем плановый осмотр... Он давно такой?

- Обычный кризис шести месяцев. Дементоры, вы понимаете.

- Мистер Малфой... Вы очень приукрасили ситуацию, мистер Гор! Думается, палочка не нужна. Боюсь, я обязан доложить о состоянии заключенного.

- Делайте, что хотите. Реакции не будет, тут и так умеренная зона. Пацан не блистал здоровьем, но он не умирает, поверьте. Видели бы вы, как тут орут пожизненные.

- Мистер Малфой! - его трясут за плечо. Едкий запах укрепляющего зелья заставляет глаза слезиться.

Драко дергается, стряхивая чужую руку, словно это случайный таракан. Но в Азкабане нет тараканов. Тут только дементоры, которые добрались до самых важных, самых глубоких воспоминаний Драко. И когда они исказят их, выпьют их тайную радость - у Драко не останется души.

- Мистер Малфой. Вы узнаете меня? Какой сейчас месяц?

- Февраль?.. - камера Драко сухая и черная, но лишь потому, что снаружи рано стемнело. Днем здесь достаточно света из высокого, тесного окна. Но даже во тьме он хорошо различает пристальные глаза врача. Это профессиональное внимание бесит, унижает, дает ложную надежду. Драко стискивает зубы.

- Начало января, мистер Малфой. Вам осталось полгода. Пять месяцев три недели, если быть точным.

- Уйдите... - отползает Драко в угол.

- Я уйду, мистер Малфой, если вы примете эту микстуру и ляжете на матрац.

- Какая забота! - цедит Драко пересохшим ртом. - А домового эльфа с шампанским у вас нет? Какая вам разница, если я тут сдохну? Испорчу статистику? Да всем плевать!

- Я же говорю, мистер Гринвуд - пацан не умирает.

Палочка аврора, выставленная вперед на всякий случай, скрывается в рукаве.

- Я оставлю это на столе, - ставит склянку врач. - До встречи через месяц.

- Постойте! - кричит Драко ему в спину. - У меня вопрос! Очень важный вопрос! Где похоронили профессора Снейпа?

- Ого! - разворачивается аврор Гор.

- Не имею понятия, - пожимает плечами врач.

- Мне очень нужно! - не унимается Драко.

- Хотите осквернить его могилу, мистер Малфой? - хмыкает аврор. - Когда выйдете?..

- Может быть! - держась за стену, встает Драко. - Где она?

- Вроде бы в Коукворте, - запирает дверь аврор. - Для справки, это жуткая дыра.

Вой ветра за стенами делает тьму камеры еще глубже. Но Драко и не хочет, чтобы было светло. Какое счастье, что его оставили в покое. Никто не будет стирать ему воспоминания и заменять их на какой-то субстрат. Сухая теплая рука выведет его к свету или смерти. Никто не будет покушаться на его иллюзии. И никогда не напомнит ему о том, что любить предателя невозможно.

Даже если он предал не вас.

«Прости», - бормочет Драко, закрыв лицо руками. «Прости меня! Прости!» Чуткая тьма обнимает его за плечи, смотрит черными глазами прямо в подкорку. Прости меня, что я тебя подвел. Я дрянная копия своего отца. Во мне сгорели все твои вложения. Я обесценил твою жизнь. Я предавал тебя живого, но ты щадил меня, не давал радости победы. И предал мертвого, теперь пощады нет.

Я не знал, как любить тебя, я не имел ничего, что мог бы тебе предложить. В то время как было нужно просто не прерывать чертову варку. Нужно было отстоять тебя перед всем миром. Нужно было пожертвовать ради тебя хоть чем-то. Прости меня, я не понимал, какое это счастье - отдать за тебя жизнь.

Теперь я отдам ее тебе даже мертвому. Иначе моей собственной - не будет.

Решимость раскаявшегося грешника не сходна с решимостью праведника. Их одиночество тоже различно. Твои слова работают во мне, как изысканные составы.

Я не умру здесь, потому что мне есть, что защищать.

По лицу Драко текут слезы. Впервые с момента заключения они не горькие и злые.

Они сладкие, как талый снег.

___________________________________________

*Клятва Каузалис (Causalis) - "Отсроченный Долг". Отложенная клятва, род волшебного соглашения, когда один волшебник в обмен на услугу обещает отдать другому "то, что он еще не знает". Популярный сказочный мотив, когда поклявшийся таким образом человек впоследствии вынужден отдать своего ребенка, поскольку на момент клятвы не знал о беременности жены.