NieMingjue/LanXichen

  

Привычная к оружию рука
Неловко иероглифы выводит,
Меж линий, как слепец в тумане, бродит
К оружию привычная рука.
Разводы туши - словно облака,
Нет четкости ни в сердце, ни в природе,
Неловко иероглифы выводит
Привычная к оружию рука.

И сердце останавливает такт
В лакуне между «брат мой» и «возможно».
Пустая голова - пустые ножны,
Но сердце останавливает такт,
И слышит, как заносит горный тракт
Снегами ветер - белый, бестревожный,
Как чистый лист.
Как сброшенный дорожный
Твой белый плащ.
...Прочел о невозможном -
И сердце останавливает такт.

Нелепый, неразгаданный трактат -
Дурное человеческое сердце.
Для мудреца достойно опереться
На этот неразгаданный трактат,
Но воину милее во сто крат
Не тайнами, а яростью согреться,
Когда с собою спорит невпопад
Дурное человеческое сердце.

Что слышно об оживших мертвецах?
Об оборотнях к югу от Юньмэна?
Не разрослась ли черная измена
В благоуханных праведных дворцах?
Когда луна на черных небесах
Играет облаками, словно лентой,
Кто гладит ленту в черных волосах,
Шепча секреты, проданные кем-то?
...Но лучше об оживших мертвецах.

Свинцовый шум прибоя на заре
Гудит в крови, как голоса почивших.
Как много их - любимых и любивших -
Что ныне стали пеной на заре.
Душе рожденной суждено сгореть -
Кто я такой, чтоб возражать природе?
...Меж линий, как слепец в тумане, бродит
Рука, от туши черная на треть.

Не вырубить, ни выжечь, ни стереть
Прощание в тени цветущих вишен.
Звук флейты заглушает зов почивших -
Не вырубить, ни выжечь, ни стереть.
И сладок дым от чая в ноябре,
И горы поднимаются все выше,
Но сердца стук остался среди вишен -
Не вырубить, ни выжечь, ни стереть.