Отчет с Константинополя - 5
3 эпизод по вертикали
Неизвестный кордон после христианских и мульманских был славянским. Два солдата в погонах и зеленом камуфляже сидели за переносным столиком времен правления Иосипа Броз Тито, третьей была молодая женщина в черных очках, она наливала им пиво. Троица смотрела в пыль на дороге и ждала обоз с провиантом. В обозе ожидалась водка, шашлык и остатки русской армии.
Меня остановили приветливо, но определенно. Налили настойки, и начали вести допрос, что именно делает на исконной славянской земле несколько сотен идиотов. Состоялся душевный, плавный разговор, прерываемый настоятельными просьбами остаться на жареную картошку и водку с обоза. Девушка в очках хотела со мной фотографироваться. Я хитро выждал до темноты, ни от чего не отказываясь. Но ничего и не обещая. Когда стемнело настолько, что ни один аппарат не брал свет, я сослался на то, что и водки не хочется. И умеренно плутая покинул пространство сна, чтобы снова оказаться в окаянном, но неизбежном Городе.
Меня остановили приветливо, но определенно. Налили настойки, и начали вести допрос, что именно делает на исконной славянской земле несколько сотен идиотов. Состоялся душевный, плавный разговор, прерываемый настоятельными просьбами остаться на жареную картошку и водку с обоза. Девушка в очках хотела со мной фотографироваться. Я хитро выждал до темноты, ни от чего не отказываясь. Но ничего и не обещая. Когда стемнело настолько, что ни один аппарат не брал свет, я сослался на то, что и водки не хочется. И умеренно плутая покинул пространство сна, чтобы снова оказаться в окаянном, но неизбежном Городе.
Эпизод 11
После полуночи я отчитался о походах и скорбях, даже братьям фаворитам (отчего нет?), и состоялась маленькая ночная месса.
Она была знаменита тем, что параллельно в св.Софии гремели и пели колокола, созывая людей на новый Крестный Ход во имя грядущей победы над Магометом. Под колокольный звон и латынь флорентийцы, генуэзцы, царьградцы и монахи разных европейских братств приняли хлеб и вино, запущенное по рядам, ибо накануне великих бедствий кардинал наш скопом отпустил всем прегрешения.
После этого, составив наконец тело Господа нашего не из ингредиентов, а мистически и в общем духе – что можно расценивать как существенную победу человеческой смелости над злыми архонтами (бесов по имени «мастер»), запретившими то и это, а на деле создавшим Ущерб - мы вышли с дарами на улицы и влились в Крестный Ход. Там я, как главный смельчак за спиною робкого кардинала, причащал желающих христиан тем и другим. Возникший моментально оживленный восторг по поводу вина и близости небес мы пресекали как могли, ибо на фоне печальных, в меру унылых греческих распевов это было ни с чем несообразно и непочтительно. К тому же ясно, что до святых винных даров люди тянутся не столько от нужды в господе, сколько и по родству человеческой души с Дионисом.
Надо сказать, что были монахи из православного клира, которые воссоединяться с господом богом отказались по соображениям осторожности или культуры, или от недоверия к католическим рукам. Мне это было столь горько, что благолепия я не собюл, и впадал в состояние черное – а кто бы соблюл?! Люди, что с вами, вам мало турок за стеной, почему причастить ко граду Божию язычника, шлюху, неопределившегося гностика или копта проще, чем православного? Я никогда не познаю сей пародокс, и оставляю его дьявалу, отцу путаницы и лжи.
Еще любопытна была приятная собой девица, которая на слова о дарах засмущалась и сказала: «Мне нужно спросить у бабушки!». Ужас, конечно, кто их так вымуштровал, словно идешь не по Царьграду, а по христианскому аду, где господа и знаков его бегут, словно черти – ладана. Дальше анекдот: «А кто у нас бабушка?» - «Императрица-мать».
Это был миг моего позора, потому что я заметался как вошь за широкой кардинальской спиной, представив, что сейчас будет. Однако делать-то нечего, хлеб зажат, чаша на весу… Возможно, и плохо то, что императрица к нам не подошла, донесся лишь ее скупой голос: «Что за новости? Все по домам, молиться и поститься!»
Как повелось, единственный православный клирик, который принял дары без сомнений и даже с приязнью - патриарх Теофан. Все мы обяснили это тем, что во-первых у него на пол-головы Иерусалим, а во-вторых, должны быть исключения, подтверждающие правило.
Ужас Ущерба всегда в том, что земля оторвана от небес, град небесный от земного, тело от духа и метущаяся меж ними душа склоняется набок так или эдак. У любого действия должна быть духовная составляющая, а у любой идеи или проекции – материальная компонента. Блуд ущербен, ибо не имеет составляющей духа: блуд материален. Славословия и стансы под балконом нельзя с уверенностью назвать истинной любовью, ибо у этой душевной деятельности отсутствиует деятельная материальная компонента: жерва, поступок, плоть времен. Катары, сентиментальные платоники и одержимцы, проводящее время за обсасыванием «идей», которые катаются в их душах словно галька – осуждены как спиритуалы. Они ущербны по недостатку материальной компоненты. Славящие Господа без наполнения смыслом хлеба и вина – и без раздачи их верующим – такие же одержимцы. Благодаря злым архонтам вся православная церковь Константинополя впала в ужасный грех. За которым следовал другой, скрытый: оторванные от господней природы хлеб и вино, лишенные в практике, в сознании и во всем быте людей своего духовного смысла эти предметы превращаются неизбежно просто в продукт для живота, и это блуд в его самой худшей форме.
Благость Господа лишь в том, что память человечества и сама природа его мудрее архонтов, закон говорит одно – но руки тянутся, и каждый человек знает, чем пьянка отличается от причастия, а причастие – от высокоумного воспарения на воздусях.
Загрузка... 
